Хейлах смущенно кивнула, пропуская меня в гостиную.
— Эта важная гостья приедет, чтобы познакомиться с нами? Мне сегодня снились очень странные сны. Я почти все забыла, но осталось предчувствие, что сегодня с нами случится что-то очень важное. Почти уверенность.
— Правда? Ну ты даешь! У меня под носом притаилась самая настоящая ясновидящая.
— Я не ясновидящая, — возразила Хейлах. — Такие предчувствия бывают у всех людей.
— Думаешь, действительно у всех? — недоверчиво спросил я, удобно устраиваясь в кресле.
— Конечно, у всех.
Хейлах — крепкий орешек, в этом я уже не раз убеждался. Она может робеть, смущаться, краснеть, прятать глаза и запинаться, но будет твердо стоять на своем, даже если речь идет о сущих пустяках.
— Макс, я до сих пор не знаю, тебя можно целовать при встрече или нет? Это согласуется с вашими правилами хорошего тона? — лукаво спросила леди Хелви.
Она влетела в гостиную как летний сквознячок — легкая, веселая, по-детски равнодушная ко всему, кроме сладкозвучной симфонии собственного бытия. В этом, собственно, и состоял секрет ее неотразимого обаяния. Сейчас я сам удивлялся, что когда-то не умел отличать этих девочек одну от другой.
— Тебе следовало бы спросить об этом кого-нибудь вроде сэра Кофы: я не слишком крупный специалист в вопросах этикета. Но думаю, что если очень хочется, то можно — пока никто не видит! — рассмеялся я, с удовольствием подставляя ей щеку.
За этим занятием нас и накрыли посторонние люди в узорчатых лоохи. Считается, что они — мои слуги.
Считается, что они — мои слуги. Хелви не обратила на них никакого внимания. Неторопливо прикоснулась к моей щеке теплыми губами и величественно уселась напротив, рядом со своей сестричкой, — иногда эти девчонки начинают вести себя с непринужденным высокомерием прирожденных цариц. Зато я подскочил от неожиданности и смущения и чуть не грохнулся на пол вместе со своим монументальным креслом. Слуги же уставили стол подносами и с достоинством удалились, так и не обратив на нас никакого внимания, — вот это, я понимаю, высокий стиль!
Я никогда не был нюхачом, как мой новый приятель, сэр Нумминорих Кута, но моего собственного чутья, здорово обострившегося за несколько лет жизни в Ехо, вполне хватает, чтобы почувствовать приближение кого-нибудь из знакомых — не носом, понятно, а сердцем. Поэтому о появлении леди Сотофы я узнал заранее и вышел ей навстречу.
Ждать пришлось всего нескольких секунд: легкие шаги самой могущественной из женщин Ордена Семилистника уже шелестели за дверью.
— Наконец-то ты догадался пригласить меня в гости, милый! А я все думала: сколько лет должно пройти, чтобы тебе в голову пришла эта оригинальная идея? — рассмеялась она, обнимая меня.
— Да я просто стеснялся. И к тому же был совершенно уверен, что вы ужасно заняты, — виновато сказал я. — Какие уж тут гости!
— Я действительно ужасно занята, — согласилась она. — Да и ты тоже. Но если бы на моем месте был Джуффин, он бы непременно заявил, что ты предпочитаешь сам ходить в гости, поскольку там можно бесплатно пообедать. Это гораздо экономнее, чем кормить посторонних людей у себя дома.
— О, Джуффин еще много чего сказал бы! — Я с видом мученика воздел очи к потолку. — Спасибо, что вы приехали, леди Сотофа.
— Я действительно давно ждала твоего приглашения, — серьезно сказала она. — Я хотела увидеть этих девочек. Дочери самой Исноури — подумать только! Ты знаешь, что их мать — такое же легендарное существо, как наш Король Мёнин? Просто легенду об Исноури рассказывают детям в Пустых Землях, а легенду о Мёнине читают на уроках истории в Угуланде, вот и вся разница. Честно говоря, я просто умираю от любопытства!
— А почему вы мне не сказали? — изумился я. — Я бы сразу же организовал вашу встречу.
— Не сомневаюсь. Но я уже довольно давно живу в этом прекрасном Мире, а долгая жизнь, знаешь ли, приучает к неторопливости, — улыбнулась леди Сотофа. — Но сегодня я поняла, что мое ожидание закончилось. Ты ведь решил уладить все свои дела, перед тем как сунуться в пасть Зверя? Это правильно.
— Все? Подозреваю, что уладить все мои дела — это задача на века, а в моем распоряжении всего несколько часов, — вздохнул я. — Но это к лучшему: по крайней мере, для начала мне пришлось понять, что действительно важно, а что — пустяки.
— Не так уж мало, — согласилась она. — Ладно, а теперь можешь предложить мне войти в дом. Сколько можно топтаться на пороге?
— Я велел слугам быстренько попрятать еду. Очень уж хочется поддержать репутацию жуткого скряги — когда я еще такую заработаю! — объяснил я. — Надеюсь, они уже закончили, так что можем заходить.
Хейлах и Хелви поднялись нам навстречу. На миг мои царицы снова превратились в маленьких оробевших девчонок, которые чуть больше года назад прибыли в Ехо с караваном кочевников из Пустых Земель. Ну как же, помню, сам чуть ума не лишился, когда одинаковые, тоненькие, коротко стриженые девицы в шортах и стеганых жилетах испуганно уставились на меня тремя парами черных глаз.
Ну как же, помню, сам чуть ума не лишился, когда одинаковые, тоненькие, коротко стриженые девицы в шортах и стеганых жилетах испуганно уставились на меня тремя парами черных глаз.
— Хороший день, милые, — ласково сказала им леди Сотофа. — Ты — Хелви, а ты — Хейлах, верно? А Кенлех больше не живет в этом доме. Впрочем, я с самого начала знала, что у нее другая судьба. Вы уже привыкли, что вас теперь только двое?