Дело кончилось тем, что я послал зов Теххи и болтал с ней часа три. Кажется, она была приятно удивлена сентиментальным бредом, который я нес.
Я удивлял ее еще четыре дня кряду, благо у меня имелось и соответствующее настроение, и самые что ни на есть благоприятные условия для такого времяпрепровождения.
Я удивлял ее еще четыре дня кряду, благо у меня имелось и соответствующее настроение, и самые что ни на есть благоприятные условия для такого времяпрепровождения. Наш пузырь Буурахри кружил над бесконечной багрово-красной равниной. Больше, собственно, ничего не происходило. Кумухар Манула намертво прилип к окну — кажется, он мог с нежностью созерцать однообразный пейзаж Великой Пустыни до окончания времен. Сэр Кофа вовсю развлекался музицированием, пока у меня не хватило ума воспользоваться Щелью между Мирами и добыть для него несколько свежих газет своей далекой родины. Это произвело на Кофу сокрушительное впечатление. Он решительно отложил в сторону свою жуткую шарманку и зашуршал тонкой газетной бумагой.
Утром шестого дня нашего великого перелета Кумухар озадачил меня сообщением, что мы снова приближаемся к границе. Оказывается, наш пузырь благополучно пересек ту часть неба, которая простирается над красными песками пустыни Хмиро, и собирался отправиться куда-то дальше. Разумеется, никакой Черхавлы мы так и не обнаружили. А ведь предполагалось, что мы ищем не затерянное в песках селение из нескольких лачуг, а огромный город, пусть даже и зачарованный.
— Ну да, разумеется, зачарованный! — вслух сказал я, победоносно оглядывая своих спутников.
— О чем это ты, Макс? — поинтересовался Кофа.
— О Черхавле. Мы ее никогда не найдем, если будем летать над пустыней, — объяснил я. — Чтобы найти Черхавлу, нам придется побродить по пескам. По крайней мере, мне придется, это точно.
— Так что, разворачиваемся и снижаемся? — деловито осведомился Кофа.
— Что-то в этом роде, — кивнул я. — Но не сразу. Давайте так: разворачиваемся, летим еще день или два, чтобы забраться поглубже, немного снижаемся и ищем подходящее местодля посадки — ну, я имею в виду, что поблизости не должны околачиваться эти грешные дикари энго и их духовные братья. Потом приземляемся, и я иду гулять по пустыне. Или мы все вместе идем гулять по пустыне — как скажете.
— Там разберемся, — отмахнулся Кофа. — Для начала я попробую развернуть этот грешный пузырь.
— Если вы хотите попасть туда, где совсем нет людей, нам лучше не слишком удаляться от этого края пустыни — здесь самые необитаемые места, — подсказал Кумухар.
— Да? Ну, тебе виднее, — согласился я. — А собственно говоря, ты не знаешь, в какой части Хмиро находится Черхавла?
— Это никому не известно, — пожал плечами наш проводник.
— Да, конечно, — вздохнул я. — Но, может быть, существуют легенды, которые рассказывают, как туда попасть? Ты ничего в таком роде не слышал?
— Из легенд ясно только одно: Черхавла всегда появляется там, куда забредает счастливец, который достоин быть ее гостем. Или безумец, который готов стать ее пленником. — Кумухар немного подумал и добавил: — Думаю, легенды правдивы. Если бы Черхавла была таким местом, которое может находиться где-то, я бы ее увидел. Я же все время смотрел в окно.
— И то верно. Кофа, в таком случае мы можем начать спускаться через пару часов — если уж этому грешному городку действительно по фигу, где находиться.
— Как скажешь. Мне, знаешь ли, тоже по фигу, когда спускаться. Лишь бы дело обошлось без свидания с этими грешными мадкарами, которые всегда готовы кого-нибудь подло сожрать.
— Надо же, как вас впечатлила эта история! — рассмеялся я.
— Я, знаешь ли, не люблю, когда меня едят, — объяснил он.
Через три часа днище нашей корзины мягко ударилось о землю. Я тут же высунулся наружу и восхищенно покачал головой. Теплый ветер пах медом и перцем, вокруг тихо шуршали красные песчаные дюны Хмиро, над ними ослепительно сияло неправдоподобно алое небо — теперь я и сам был готов забыть все, чему меня учили в школе, и считать его зеркалом, отразившим кровавые переливы горячего песка Великой Пустыни.
— Так красиво просто не бывает! — наконец заключил я.
После этого официального заявления я поспешно покинул корзину. Мне позарез требовалось немедленно оставить следы на волнистой поверхности красных песков. Нижним конечностям я почему-то доверяю куда больше, чем глазам. Если на земле можно стоять, значит, она действительно существует, и все тут!
— Макс, это просто очень много красного песка. Зачем так волноваться? — насмешливо заметил Кофа.
— Вы же знаете, большие порции чего бы то ни было повергают меня в трепет, — огрызнулся я.
Следующие полчаса я посвятил копошению в Щели между Мирами. Решил, что наше удачное приземление на отдаленной окраине Великой Красной Пустыни следует отметить небольшим пикником. Мои спутники получили целую гору всякой снеди, а для себя я добыл чашку хорошего капучино — чего ж еще желать? Я сидел на теплом темно-красном песке, пил свой любимый кофе и пялился в алое небо, столь же безоблачное, как и мое настроение.
Кофа насмешливо косился на мою ошалевшую рожу, ноблагородно помалкивал. И лишь дождавшись, пока я опорожню третью кофейную чашку, решился наконец меня потревожить.