Их у меня не так уж много, всего три. Коробочка с остатками засохшего бальзама для умывания, которую я унес из спальни старого Маклука. Не просто сувенир, напоминающий о моем первом приключении в этом Мире, а настоящий могущественный амулет — во всяком случае, так утверждал непогрешимый сэр Джуффин Халли. И еще крошечный шарик темно-вишневого перламутра, так называемое Дитя Багровой Жемчужины Гурига Седьмого. Эти жемчужинки помогают своим владельцам в любых обстоятельствах сохранять здравый ум и, что особенно важно, память. А третьим талисманом как раз и стал мой зеленый кеттарийский камешек, ключ от двери в новый, еще не завершенный, прекрасный и хрупкий Мир.
Я предпринял отчаянную попытку подняться с пола. Это оказалось не так уж просто. Сначала мне пришлось проснуться. Все-таки я каким-то образом умудрился задремать.
Я поднялся наверх. Чтобы привести мысли в порядок, пересчитал деревянные ступеньки. Их оказалось ровно двадцать восемь. В спальне никого не было.
Чтобы привести мысли в порядок, пересчитал деревянные ступеньки. Их оказалось ровно двадцать восемь. В спальне никого не было. В глубине души я, признаться, опасался, что застану там юного полупрозрачного Макса и до смерти его перепугаю. Но ничего подобного, хвала Магистрам, не случилось. Я просто вошел в спальню и нашарил в недрах резной шкатулки, больше похожей на старинный сундук, сверток со своими сокровищами.
Маленький зеленый камешек, мой ключ от Кеттари, был здесь, как ему и полагалось. Я немного подержал амулет на ладони, ощутил его холод и странную, почти неприятную тяжесть, а потом опустил камешек в карман своей Мантии Смерти.
«Неужели собираешься в Кеттари, коллега?»
Зов сэра Махи Аинти настиг меня внезапно, как звон разбитого оконного стекла, который способен не только разбудить спящего, но и подарить несколько мгновений настоящей первобытной паники, ни с чем не сравнимого утробного страха, грубого и беспощадного, как сметающая все на своем пути зубная боль.
«Сами знаете, что не собираюсь», — ответил я через несколько секунд, когда снова обрел способность соображать.
«Откуда мне знать? Неужели ты думаешь, что я слежу за каждым твоим шагом?»
«Просто привык, что все всегда всё обо мне знают, — объяснил я. — Такая вот нелегкая жизнь. Махи, я ужасно рад вас слышать, несмотря на то, что…»
«Несмотря на то, что я поймал тебя на горячем, да?»
«А вы поймали меня на горячем? Я не должен отдавать этот камень?»
«Ключ твой, и ты можешь делать с ним все, что тебе заблагорассудится. Я просто решил кое-что уточнить. Я говорил тебе, что не ручаюсь за последствия, если ты одолжишь его кому-то из своих приятелей? Или забыл? Да нет, наверняка говорил. Мое дело — предупредить тебя, что события редко развиваются именно так, как ты это себе представляешь. И еще реже — так, как ты планируешь. Делай что хочешь, коллега. Но не забывай, что не чудеса принадлежат тебе, а ты принадлежишь им. Даже когда речь идет о чудесах, которые совершаешь ты сам. Вот, собственно, и все».
«Но я так и не понял, я могу отдать этот ключ или нет?»
«Я уже сказал, ты можешь делать все, что угодно. Не в моих привычках говорить кому бы то ни было нельзя или можно».
«Но почему вы решили прислать мне зов именно сейчас?» — упрямо спросил я.
Все-таки я могу быть ужасающим занудой, если захочу.
«Все очень просто. Ты прикоснулся к камню, и я тут же вспомнил, что есть на свете такое замечательное существо, как сэр Макс из Ехо. И подумал, что было бы неплохо с тобой поболтать», — ответил Махи.
Я так и видел, как он прячет в густых усах лукавую улыбку.
«То есть все, что вы мне сказали, не является завуалированной формой запрета?»
«Да нет же. Просто я хочу, чтобы ты хорошо подумал, прежде чем принять решение. И не забывал, что вся ответственность за это решение будет лежать только на тебе — вне зависимости от того, на чем ты в конце концов остановишься. У тебя еще не разболелась голова от нашей болтовни?»
«Нет».
«Неужели? Удивительно! А знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты все-таки выбрался в наши места в ближайшие сто лет. Этот странный город из твоих снов — одно из самых чудесных мест, какие мне доводилось видеть. О парке я уже не говорю. Сам до сих пор не очень-то понимаю, что он собой представляет… Было бы неплохо, если бы ты еще раз задремал в окрестностях Кеттари.
Мне нравятся твои сны».
«С некоторых пор я остерегаюсь давать обещания. В противном случае, я бы непременно пообещал».
«Ничего, коллега, мне и без твоих обещаний неплохо живется, так что не старайся. Хорошего дня!»
После этого сэр Махи Аинти, как я понимаю, отправился по своим делам, а я чуть не умер от облегчения. Дружеское общение с этим потрясающим типом при помощи Безмолвной речи тождественно дюжине безуспешных попыток поднять штангу весом в полтонны.
Пришлось раздеваться, ползти в ванную комнату и приводить себя в порядок.
Это, по счастию, оказалось не так уж сложно. Гораздо труднее было заставить себя обдумать все, что он мне наговорил. Откровенно говоря, я так и не справился с этой задачей. Потерзался немного сомнениями, да и махнул на все рукой, как это у нас, легкомысленных раздолбаев, принято.