— Пока никаких доказательств, сэр.
Кэмпиону пришлось сделать усилие, чтобы взглянуть на дело под тем забытым уже углом, который только и интересовал его собеседника.
— Думаю, что сейчас можно с уверенностью сказать, что дело в шантаже.
— Шантаж.
Это был не вопрос — сэр Генри произнес это слово с явным облегчением.
— Разумеется, дело пока не закончено. Еще многое предстоит узнать. Не могу сообщить все подробности по телефону. Я вам перезвоню, когда что?нибудь прояснится. На самом деле у меня был к вам вопрос. За сколько времени человека убивает морфий?
— Какой?
— Не знаю. Белый порошок.
— Растворенный в воде и введенный подкожно?
— Нет. Съеденный.
— И какая доза?
— Неизвестно.
— Что?
— У меня нет никакой возможности это выяснить.
Сэр Генри рассмеялся.
— Тогда ничем не могу помочь вам, дружище. Простите. Возможно, тридцать шесть часов.
— В самом деле? Так долго? А через четыре часа смерть наступить может?
— Я не могу ничего утверждать без конкретных подробностей. Через четыре часа эффект уже будет. Возможно, наступит кома.
— Ясно. Длительная кома, так?
— Да. Если произошло отравление чистым морфием. Однако любые факторы могут оказать свое влияние. Это тоже надо учитывать.
— Понимаю. Но если человек принял, к примеру, облатку морфия, у него через четыре часа могут начаться конвульсии, от которых он в конечном счете умрет?
— Нет. Его скорее стошнит. Если нет — он заснет, потом у него пропадут рефлексы, замедлится пульс, а потом он впадет в кому.
— А конвульсии?
— Никаких конвульсий. По крайней мере мне так кажется. Если бы вы могли хотя бы немного уточнить условия, я бы, разумеется, попытался предположить что?то еще. Кстати, на вскрытии морфий непременно был бы обнаружен.
— Непременно?
— Да, если вскрытие проведено правильно. Его не смогли бы не заметить.
Его не смогли бы не заметить. Простите, что мало чем могу вам помочь. Вы меня навестите при случае?
— Обязательно. Не могу сейчас назвать точное число, но я вас непременно навещу.
— Тогда мы уже будем знать все наверняка?
— Да, — очень спокойно сказал Кэмпион. — Наверняка. До свидания. Огромное вам спасибо.
— Не за что. Боюсь, от меня мало толку. В таких вещах все зависит от разных мелких деталей. В вашем изложении ситуация звучит маловероятно, но все бывает. В медицине случается и не такое. До свидания.
— До свидания, — сказал мистер Кэмпион.
Оутс как раз ел сэндвич, когда раздался звонок Паллена. Взгляд суперинтенданта был необычайно твердым и ясным — к нему пришло второе дыхание, которое обычно открывается после того, как преодолено первое неодолимое желание спать. Он держал трубку на некотором расстоянии от уха — манера инспектора разговаривать пулеметными очередями на близком расстоянии могла парализовать собеседника.
— Один из Уайльдовых ребят откопал какого?то знакомого музыканта Адамсон, — затараторил Паллен. — Он говорит, что она открыто предлагала дозу всем, кто выглядел хоть немного платежеспособным. Звучит не очень правдоподобно. Уайльд сейчас с ним разговаривает. Мне эта история не нравится. Морфий пришел от Папендейков, об этом нельзя забывать.
— Что?
— Весь морфий, который мы обнаружили, принадлежал мисс Валентайн Феррис. Я же рассказывал в прошлый раз, сэр. Нет никаких свидетельств тому, что у Адамсон было еще что?то. Уайльд склонен верить тому, что мисс Феррис его подбросили. Его люди сейчас разыскивают женщину, которую уволили по подозрению в той истории. Ему показалось знакомым ее имя.
— Понятно, — с неудовольствием произнес Оутс. — Тогда возвращаемся к богачам.
— Именно. Алиби Ламинова не кажется мне убедительным. Он большая шишка, между прочим. Так, у меня все записано, сверьте со своими записями, пожалуйста. 18:15 — уехал из «Цезарева двора». 18:35 — коктейльный бар в «Савое». 19:40 — ресторан «Тюльпан». 20:50 — «Микки Маус» в театре «Татлер» (один). Около 23:00 — «Белая императрица». 4:30 — уехал из «Белой императрицы» в «Цезарев двор» на такси. Имеется в виду клуб «Белая императрица» на Графтон?стрит.
— Знаю. Там собираются все богатые иностранцы. И ни одного надежного свидетеля?
— Ни одного, — сурово сказал Паллен. — Все они друг о друге готовы что угодно наговорить.
— Могу себе представить. Но все равно надо всех опросить.
— Я как раз туда собирался. Позвоню вам в половине третьего. До свидания, сэр.
По странному совпадению Гайоги Ламинов позвонил Матвею Куйминову, управляющему «Белой императрицей», как раз в тот момент, когда двое полицейских проверяли его алиби. Ламинов был обеспокоен — но по другому вопросу.
— Матвей, у тебя в холле стоят золотые клетки в виде корзинок с птицами. Будь другом, скажи, где ты их достал? Они просто очаровательны.
Куйминов был рад помочь. Он сообщил имя поставщика канареек и рассказал, что его компания частично владеет компанией по производству клеток.
— Я их отлично знаю, ваше превосходительство. С ними нелегко иметь дело, но если вам нужны птицы, я могу вам все устроить.
— Если тебя не затруднит, Матвей. Было бы очень мило с твоей стороны. Был бы тебе признателен, — сказал Гайоги, тщательно маскируя ироническую нотку в голосе. — Не мог бы ты раздобыть мне шестьдесят клеток, в каждой из которых было бы по паре птичек? Мне они нужны к тридцатому числу.
— Шестьдесят?