— Я ведь не знала, чей он там шурин, — слабо запротестовала девушка.
— Ты описала ему платье? Случайно, может быть. Такое бывает.
— Нет, мадам, я ничего ему не говорила.
— Ты понимаешь, что произошло?
Лицо мисс Адамсон оставалось непроницаемым. Взгляд ее влажных темных глаз потрясал своей тупостью.
— Я ему ничего не говорила. Клянусь.
Тетя Марта вздохнула.
— Ну хорошо. Иди переоденься.
Девушка выплыла из комнаты, и Вэл махнула рукой.
— Больше мы ничего не узнаем, — сказала она стоящему рядом Деллу. — Связь очевидна, конечно, но она вполне ясно выразила свою позицию.
Кэмпион подошел к ним.
— Мне показалось, что она довольно осторожно выбирала слова, — заметил он.
— Я тоже это заметил, но не стал говорить, — согласился Делл и улыбнулся, сразу сделавшись намного симпатичнее. — Слишком уж она хорошенькая, чтобы оказаться такой дурочкой.
— По моему опыту, вполне можно быть хорошенькой кретинкой, — отрезала леди Папендейк. — Вы о чем?
— Мы подумали, что она отвечала на ваши вопросы буквально, — сказал Делл, взглядом ища поддержки у Кэмпиона. — Возможно, она и в самом деле ничего не говорила этому человеку, а просто нарисовала ему платье. С такими людьми нельзя иметь дела. Если загнать их в угол, они начинают выкручиваться, и при этом совершенно уверены, что говорят чистую правду… В определенном смысле так и есть. Мой опыт подсказывает, что от таких надо избавляться сразу же. Хотя, конечно, я бы не стал винить девочку на основании одного только подозрения.
Тетя Марта не спешила отвечать, и Кэмпиону показалось, что она, вероятно, едва удерживается от необдуманного ответа.
Ферди Пол, хранивший молчание во время допроса, взглянул на леди Папендейк.
— Отправьте ее в «Цезарев двор», — предложил он. — Она слишком красивая, чтобы просто взять и выгнать ее. Там же Маргарет работает, да? Отдайте девочку ей. Пусть болтает о платьях сколько угодно, все равно будет видеть их только готовыми к показу.
— Возможно, — нерешительно согласилась тетя Марта.
Джорджия снова села.
— Вэл, ты так великодушна, — заговорила она. — Мое сердце разбито. Я сейчас заплачу. Ты мне никогда больше не сошьешь такого прекрасного платья.
— Да, вряд ли, — согласилась Вэл, и на лицо ее набежала тень.
Джорджия привлекла ее к себе.
— Дорогая, как ты можешь? — сказала она с неуместной и нехарактерной нежностью в голосе. — Ты просто расстроилась, что твой дивный дизайн украли. Ты злишься — и это совершенно естественно. Но все?таки ты счастливица. Это же такая мелочь. Я повторяюсь, конечно, но об этом просто невозможно забыть. Ричарда убили, нашли его тело, а мы здесь переживаем из?за какого?то идиотского платья для какой?то идиотской пьесы.
Она обвела присутствующих взглядом, и слезы, медленно наполнившие ее глаза, хлынули через край. Если бы эти слова прозвучали чуть менее искренно, если бы можно было хоть что?то возразить, ее взрыв был бы простителен. Теперь же в воздухе повисло неловкое молчание. В этот момент мистер Кэмпион решил вмешаться.
— Боюсь, что тут вы ошибаетесь, — сказал он слегка неуверенно. — По?моему, полиция вообще не говорила об убийстве. Портленд?Смит совершил самоубийство, это совершенно очевидно — для полиции, по крайней мере.
Хорошо зная брата, Вэл по невинному выражению его лица поняла, что он рассчитывает получить какую?нибудь интересную реакцию на свое сообщение.
Хорошо зная брата, Вэл по невинному выражению его лица поняла, что он рассчитывает получить какую?нибудь интересную реакцию на свое сообщение. Но ни один из них не был готов к тому, что произошло на самом деле. Джорджия замерла и уставилась на него, ее застывшее лицо захлестнула волна краски, а на шее набухли вены.
— Это ложь, — заявила она.
— Вынужден с вами не согласиться, — не обращая внимания на явные сигналы опасности, возразил мистер Кэмпион. И с доброжелательной недальновидностью продолжил: — Я отлично знаю парня, который нашел тело. По правде сказать, я тоже там был. Бедняга сам себя убил, это точно. Во всяком случае, коронер точно придет к этому выводу, можно не сомневаться.
Он говорил тихо, убедительно и непринужденно.
— Нет, — отрезала Джорджия. — Не верю. Это ложь.
Женщина еле сдерживала себя, а когда поднялась, было видно, что она дрожит всем телом. Стало совершенно ясно, какое чувство ее охватило, и в сложившихся обстоятельствах это было настолько неожиданно и неуместно, что даже мистер Кэмпион не сумел полностью скрыть своего изумления. Она была вне себя от ярости — банальной, неподдельной ярости.
В поисках поддержки Кэмпион взглянул на Ферди Пола, но тот никак не отреагировал. Пол разглядывал Джорджию как?то отвлеченно, словно, как и Кэмпион, гадал, что происходит.
Всеобщее недоумение озвучила тетя Марта.
— Мое дорогое дитя, — сказала она с оттенком легкого неодобрения в голосе, — к чему так раздражаться? Бедный Ричард был мертв все эти три года. Если бы он был убит, то существовал бы убийца, и это все доставило бы его знакомым массу неприятностей. Если он покончил с собой, то нам нужно только посочувствовать ему.
— Не глупите, дорогая моя, — ожесточенно напустилась на нее Джорджия. — Вы что, не понимаете, сколько вреда будет, если всплывет эта история? Я все равно не верю. Я знаю, что это ложь.