— И как же он их сжег? — удивился ангел. — Не снимая с вас?
— А так и сжег — прошептал что-то и все, одежда сгорела, только пепел на землю осыпался.
— И сколько же лет вы эти тряпки носили? — Самсон, пытавшийся хоть немного выбить пыль из своей одежды, сердито плюнул и отказался от своей бессмысленной затеи.
— Сорок.
— Сорок? Это получается, что… Мамочки, мне только двадцать семь… — Тут до вора дошло, что именно сказала лягушка, и он стал серым, как та пыль, которую он выбивал. — Сорок лет не мыться…
— Это мелочи, Самсонушка, — рассмеялся Гуча. — Привыкнешь! Так что у нас с конем?
— Как это? Куда ж он так несется?
— Я же сказала — на поединок.
— И много находится дураков?
— Каких дураков?
— Тех, что рискуют проверить этого эрудита на вшивость?
— Много, — ответила лягушка. — На моей памяти — третий.
— На вопросы, говоришь, отвечает… загадки отгадывает… — Черт почесал затылок и уверенно сказал:
— Аполлоша там!
— Ты думаешь? — В голосе отшельника звучало сомнение. Он, кряхтя, разминал кости, скрипевшие, точно пружины старого дивана. Ночь на жесткой земле не прошла для старика даром, настроение у него было отвратительное.
— Я кожей чувствую, что он там! Сердце мне подсказывает, что Аполлон сейчас с этой лошадью Тыгдынской озорничает! Вперед!
Он подхватил торбу и быстрым шагом, то и дело переходя на бег, пустился по дороге. Лягушка в три прыжка догнала его и попрыгала рядом.
Самсон пристроился за Кваквой, мысленно отметив, что у него образовалась дурная привычка держать зеленую невесту в поле зрения.
Ангел догнал друга и громким шепотом произнес:
— Куда так торопиться, мальчишка себя здесь как дома чувствует.
Ну что с ним может случиться? Как бы сам кого не обидел, а мы из-за этого даже позавтракать не успели!
— Зеленая за всех отоварилась, — проворчал голодный жених, слушая урчание в желудке.
— А… может… поцелуешь ее? Ну что тебе, трудно?
— Бенедикт, ты ее язык видел?
— Видел.
— Так вот, я так целоваться не умею! У меня во рту столько места нет? — Самсон почувствовал отвращение. — И ведь это еще только разговор, а если…
— Но ведь придется, — сказал ангел.
— Как-нибудь отверчусь. — Рыжий махнул рукой и засвистел бодрый мотивчик, но на душе было не так спокойно, как он пытался показать.
Бенедикт вздохнул, но ничего не сказал. Он прислушался — Чингачгук и царевна вели очень интересную беседу.
— А с магическим камнем что? — спросил черт зеленую спутницу.
— А что с ним? Здоров. — У лягушки с утра было плохое настроение. Может, она грустила из-за холодности Самсона, а может, злилась из-за того, что черт отменил завтрак.
— Не сердись, — просительным тоном сказал Гуча, — расскажи по порядку. Мне тоже непросто! Магический камень, Тыгдынский конь, тролли, башня опять-таки непонятная. Когда мы по лестнице вверх лезли — думали, что в другое измерение выйдем, а оказались опять в Иномирье, только в Забытые землях. Я все думаю, как можно лезть вверх, а выйти снизу и немного вбок? Где ошибка? В сценарии этого не было. Куда делось параллельное измерение?
— Я уже говорила, что измерять надо было лучше, — ответила лягушка. — Что ты с меня требуешь? Я неграмотная.
— С башней все просто, — вмешался в разговор Бенедикт. — С миром тоже.
— Ну-ка, просвети, ангелок, — усмехнулся черт, вглядываясь вперед.
— Здешний мир как бы скручен. В петлю Мебиуса. Башня находится в точке пересечения витков и поэтому постоянно двигается. Я долго не мог уснуть — думал об этом и пришел к интересному выводу. Раньше не было Забытых земель, а люди и волшебные существа жили вместе, бок о бок.
— Бабкины сказки, — послышалось сзади. Отшельник имел отличный слух. Когда это было выгодно ему. И становился глухим, когда считал, что вопрос не важен, а значит, и отвечать на него не стоит.
— Ничего не сказки, — отмахнулся ангел. — Вы же слышали про войну?
— Ну, Кваква рассказывала, — присоединился к беседе Самсон. Ему было интересно слушать, хотя многого он не понимал.
— Так вот, не знаю, что это была за война, но во время той войны народы разделились — волшебные существа остались на одной половине, а люди на другой. Потом этот мир свернули в петлю и зафиксировали башней Амината. И все было бы хорошо, но старик, выпив лишнего, перепутал заклинания и сдвинул ее с места, нарушив равновесие.
— А камень? — спросил черт. — Камень-то зачем нужен, если все дело в башне? И потом, башня давно бегает, а чудеса с неба недавно сыпаться начали.
— Камень — он вместо болта. Он держит два конца вместе, не дает миру выпрямиться.
— Бред сивой кобылы! — крикнул отшельник.
— Точно, — согласно кивнул Самсон, — и еще лошади этой, что на людях катается.
— И ничего не бред, — возразила лягушка, — все верно. Когда я была маленькая, то башня на одном месте стояла, а мы и знать не знали, кто такие люди.
Когда я была маленькая, то башня на одном месте стояла, а мы и знать не знали, кто такие люди. Потом башня начала двигаться, и к нам стали попадать странные существа и непонятные предметы. Потом потерялся мой двоюродный брат — дракон о трех головах. Кстати, вы его у себя там не встречали?
— Нет, — поспешно ответил Гуча и покраснел, вспомнив, как спасал Непобедимую от дракона.