— Точно, в башне. — Вор пробежал шустрым взглядом вдоль заросших паутиной стен, жадно посмотрел на многочисленные сундуки, ларцы и шкатулки.
— Отставить! — Гуча угадал его мысли. — Добро волшебное, а значит, опасное! Я, Самсон, конечно, понимаю, у тебя творческий зуд в одном месте, но вот последствия могут такими быть, что лучше не надо. Не расхлебаешь потом.
— Точно. — Нежный голосок ангела звучал из пустоты, самого Бенедикта видно не было. — Я где-то читал, что одному герою, чтобы расхлебать что-то, пришлось козленочком стать.
— Ангелок, ты где? — Самсон растерянно оглянулся.
— Здесь, — послышалось сбоку.
— Где?
— Да здесь.
Самсон и Гуча повернули головы на звук, но увидели только пыльные плиты пола.
— Сними с головы то, что надето. — Черт всегда соображал очень быстро, а рядом с Бенедиктом этот процесс ускорялся в добрую сотню раз. У него даже появилась привычка предугадывать следующий шаг ангела и предостерегать его, поэтому с невидимостью друга он разобрался быстро.
На пустом месте, прямо из воздуха, появился Бенедикт. В руках у него было что-то, напоминавшее длинный полосатый чулок, но с полями и пышным помпоном на мыске. Кокетливая шляпка ангела валялась рядом.
— Кажется, это шапка-невидимка, — догадался вор.
— Наверное, — пожал плечами ангел, — только вот пахнет она, как давно не стиранный носок.
— Бывает, — усмехнулся черт. — Аминат — волшебник рассеянный, мог перепугать. Давай ее сюда, пригодится в дороге. Подъем, пошли стариков догонять.
Бенедикт надел свою шляпу с фазаньим пером, Самсон поднял узел, и троица направилась к лестнице.
Гризелла и Аминат все еще переругивались. Отшельник ворчал, но ведьма уже приняла свой обычный независимо-агрессивный вид и отмахивалась от него, словно от мухи.
Молодежь довольно быстро догнала их, перепрыгивая через две, а то и через три ступени. Отшельник утомился, умолк, но лестница винтом уходила вверх. Казалось, что ей не будет конца.
— Скажи-ка, Гризелла, — спросил любопытный черт, — а как ты в башне оказалась?
— На метле летела, летела и оказалась.
— А зачем? — не унимался дотошный Гуча.
— Дела у меня здесь. — Гризелла зло фыркнула и посмотрела на Амината. — Но не успела я приземлиться, как вы меня схватили и едва не изнасиловали.
— Ну надо же! — возмутился отшельник. — Расслабилась ты, удовольствие получила тоже ты, но виноваты оказались почему-то мы? А то, что напугала нас до икоты, — этого ты не учитываешь? Ладно, молодым оно, может, и в новинку, но я-то старый, у меня нервы слабые.
— Это у меня с психикой проблемы из-за тебя, — огрызнулась Гризелла. — Как только вспомню, сколько лет с тобой жила, такой дурой себя чувствую! — Дура и есть, — согласился старик, — не могла разглядеть, какое сокровище тебе досталось.
— Интересные дела получаются! — Черт почесал затылок, и немного приотстал — настроение у ведьмы переменчиво, а получить метлой между глаз ему не хотелось. — Слушаю я вас и подозреваю, что вы — супруги.
— Бывшие, — в один голос ответили старики.
— Пусть бывшие, — не стал спорить Гуча, — но если Тентогль — твой сын, Аминат, то получается, что Гризелла — его мама?
— Логично, — включился в разговор ангел, — без мам дети только в измерении Дубль получаются. Меня туда дядя на экскурсию водил.
— Замолчи, недоумок, — проворчала ведьма, — знаю я твои дубли! А про то, что детей в капусте находят, слышал?
— Ха да я это на своей шкуре испытал, — послышался с нижнего витка лестницы голос бывшего вора. — Меня сначала в таборе нашли, потом — в колыбели принца, а уже потом я оказался на пороге дома последнего нищего в Последнем Приюте.
— Знаем мы эту историю, — сочувственно сказал ангел.
— Тебе ли не знать, — проворчал Самсон, — сам же и накатал ее.
— Тихо вы, — приказал молодцам Гуча, прекращая словесную перепалку.
— Продолжай, Гризелла Бенесафуиловна.
— А что там продолжать? — Ведьма горестно вздохнула и смахнула с щеки паутину. — Этот старый дурак хотел сделать мне идеального мужа, да только при этом своими представлениями руководствовался. Все пытался доказать, что он сам быть этим идеалом не может!
— Не могу.
— Вот он и сотворил мне суженого такого, какого я, по его мнению, заслуживаю!
— А что, — удивился Бенедикт, — разве мужа заслужить надо?
— Надо, — отрезал непреклонный Аминат. — Если женщине нужен хороший муж, то она должна три пары железных башмаков стоптать и три железных хлеба сгрызть!
— То-то у тебя зубов так мало осталось, Гризеллочка, — пожалел бабку ангел. — Да стоило ли так из-за него мучиться?
— Тьфу, опять ты все буквально понимаешь. Да и не видел ты его в молодости…
— Не отвлекайся на мелочи, расскажи лучше, что там с ребенком получилось? — спросил Гуча, не давая разговору уйти в сторону. — Чей сын Тентогль?
— Его. — Ведьма ткнула кривым пальцем в сторону Амината.
— Приехали, — простонал черт. — А мама кто?
— Тоже он, — ухмыльнулась ведьма. — Я же объяснила, что он хотел сделать мне такого мужа, от которого я бы не смогла отказаться. Влюбилась бы и оставила этого пропойцу наедине с самогонным аппаратом. Да вот только он отвлекся, как всегда, на мелочи и не заметил главного! Ладно бы просто отвлекся, он еще, как всегда, не помнил, что сказал.