Пейзаж снова резко изменился. Только что за спиной колыхалось море песка, казалось, достаточно немного напрячь глаза, и увидишь горы, отделяющие Последний Приют от остального мира, и тенистые леса Рубельштадта. Отошли от границы несколько шагов, и… каменистые холмы, болотистые речушки, редкий кустарник, небольшие озерца сменили горячий песок, и жару, и далекие горы. Казалось, кто-то большой и сильный просто переменил декорации, предлагая сыграть следующий акт пьесы под названием жизнь.
Выбрав небольшое озеро с поросшими сочной травой берегами, друзья остановились. Нужно было привести себя в порядок и позавтракать, чтобы со свежими силами выступить навстречу новым приключениям. Парни бросились к воде, а Гуча, разостлав платок прямо на траве, заказал сытный завтрак. Лежа на боку, он лениво жевал кусок хорошо про копченного мяса и посмеивался над стараниями своих подопечных.
Что только ни делали бедные юноши, чтобы смыть краску! Терли лицо песочком и тиной, сбивали перламутр с лысин найденным на берегу плоским камнем. Часа через три они добились некоторых успехов — Самсон сиял девственной чистотой новорожденного поросенка, у Бенедикта осталась только бордовая точка меж бровей.
— Молодцы! — похвалил их черт. — Вот только родинка у ангела как бы не к месту. А волосы отрастут. Наверное…
— Не смывается, — вздохнул ангел и потер пятнышко пальцем.
— А как ее тебе рисовали? — спросил Самсон.
— Какими-то иголками кололи.
— Ого, — присвистнул Гуча, — Оставь ее в покое. Это татуировка. Теперь только кислотой выжигать.
— И что, мне теперь так и ходить? — возмутился Бенедикт.
— Ну и что! — с полным ртом пробубнил Самсон. — Я слышан, что за морем есть страна, где каждый мужчина с такой точкой во лбу ходит. И, между прочим, у них это считается почетным!
— Ну, если так, то ладно, — согласился Бенедикт и присоединился к трапезе.
После еды Гуча убрал платок-самобранку и разостлал на траве карту.
— Так, ребята, эта тропка выведет нас на большую дорогу. Дорога прямая, до города рукой подать.
— А как называется город? — спросил Самсон.
— Крепость, ответил черт.
— Да нет, я спросил, как столица называется.
— Говорю же — Крепость. Название города такое. Правит страной король Клаус, а принцессу зовут Брунгильда Непобедимая.
— Мамочки… — выдохнул Бенедикт. — Ну и имечко!
— Что-то мне туда не хочется. — Принц умоляюще посмотрел на черта. — Если она Непобедимая, значит ее действительно никто не победит.
— Логично, — согласился Гуча. — Бабы тут действительно ненормальные. На что я крепкий мужик, и то после бультельерши не могу очухаться.
— А может, сразу в Талону? — вскинулся Самсон. — К маме с папой? Посмотри — тут рукой подать, а в королевстве я все равно буду принцем и наследником.
— К маме с папой? Посмотри — тут рукой подать, а в королевстве я все равно буду принцем и наследником. Если, конечно, они меня признают. Ну на кой мне эта Непобедимая? Что я с ней делать буду?
— Побеждать! — не подумав, предложил ангел.
— Во, дубина, да как же ее побеждать, если она — НЕ-ПО-БЕ-ДИ-МА-Я!!! — по слогам произнес принц.
— Ладно, не вешай нос! Я что, зверь, что ли? — Гуча свернул карту и сунул ее в карман. — Мне эта возня с невестами тоже надоела. Не пойму, почему они на кого попало западают?
— Я не кто попало, — огрызнулся ангел.
— Я не тебя имел в виду, а так, вообще. Эта Непобедимая наверняка не исключение. Увидит симпатичную мордочку ангела, попробуй потом отвяжись от нее.
— Между прочим, ты тоже не урод, — со смешком сказал Самсон. — Где гарантия, что она на тебя не клюнет?
— Мое железное сердце тому порукой будет!!! — воскликнул Гуча и расхохотался. — Хватит с нас девок!
— Слава богу! — вздохнул Самсон. — Это где такое видано, чтобы в таком юном возрасте обзаводиться семьей? Да я еще, может, не нагулялся!
— Скажи лучше, не наворовался, — поддел приятеля черт.
— Любая работа почетна, — выкрутился воришка.
— Не злись, я ж тебя перевоспитывать не собираюсь, а ворчу так, любя!
— Интересно, как ты тогда ненавидишь?
— Страшно, — ответил черт таким тоном, что собеседники не поняли, шутит он или говорит серьезно. — А в город заглянуть все равно придется. Чтобы обогнуть Крепость, нужно идти либо через Фрезию, либо через Рубельштадт, а нам туда путь заказан.
— Жаль, у меня нехорошее предчувствие по поводу этой Крепости, — сказал Самсон.
Он подхватил котомку и пошел вперед. Следом зашагал ангел, а Гуча со своей торбой замыкал шествие.
Шли молча. Только один раз принц нарушил тишину. Он заорал от неожиданности, когда наступил на лягушку и едва не раздавил ее. Говорить не хотелось, каждый думал о чем-то своем.
Внезапно откуда-то неподалеку донесся шум — лязг железа, крики, рев какого-то крупного зверя. Друзья припустили бегом и, выскочив на большую дорогу, стали свидетелями неравной схватки. Воин, закованный в железные доспехи, сражался с огромным драконом. Гуче показалось, что человек проигрывает.
Не раздумывая ни секунды, черт выхватил из-за пояса кинжал, взмахнул им и выкрикнул волшебные слова. Небольшой ножичек мгновенно превратился в огромный меч, задрожал в руке и… от Гучи больше уже ничего не зависело. Все, то от него требовалось, — это крепче держаться за рукоять.