— Садись, — слабо шевельнул щупальцем гекатонхейр.
Мы с Аполлоном заняли кресло стоящее в отдалении от всех прочих рядом с гигантским экраном, по которому время от времени пробегали зеленоватые искры. Возможно, это кресло было командирским, и с нашей стороны было большим нахальством располагаться в нем, но хозяин никак не отреагировал на нашу бестактность.
— А где остальные? — на всякий случай полюбопытствовал я.
— Они ушли по дороге смерти, Совершенный, — хрипло проговорил гекатонхейр. — Скоро и я последую вслед за ними.
Конечно, двадцатирукий великан мог и соврать незваным гостям, но я ему поверил сразу. Дело в том, что гекатонхейр был стар. Чудовищно стар. Его чешуя была покрыта мхом, а морщинистые ноги изъедены язвами. Говорил он с большим трудом, словно пересиливал боль, затаившуюся в большом и бессильном теле. Мне сразу расхотелось его убивать, несмотря на все его преступления против жителей несчастной Атлантиды.
— Зачем вы утопили ее?
— Кого?
— Атлантиду.
Гекантохейр закудахтал. И я не сразу понял, что это просто смех. Впрочем, смех скоро перешел в кашель, который едва не разорвал в клочья изношенное за тысячи лет эксплуатации гигантское тело.
— Мы на это не способны, человек. Мы вообще можем очень мало, так мало, что об этом даже смешно говорить. Там, у себя, в созвездии Циорены, мы были всего лишь труппой бродячих комедиантов. А это яйцо было для нас домом. Здесь мы хранили свои декорации, обличья, в общем все, что нужно для веселого представления. Мы были тогда молоды и легкомысленны. Это было давно, очень давно, пятнадцать тысяч земных лет тому назад. У нас впереди была целая вечность. Увы. Я не знаю, что произошло с нашим кораблем, но мы оказались на этой планете. В этой страшной дыре, из которой возврата нет и быть не может. Весь ужас нашего положения мы поняли не сразу, а когда поняли, то впали в отчаяние. Не надо было нам затевать этот спектакль, но и ты должен нас понять, Совершенный, нам просто нечем было себя занять на этой захудалой планете. Мы поделились с Атлантами кое-какими своими театральными приемами, в том числе и способностью к перевоплощению. Кто ж знал тогда, что они окажутся столь талантливыми учениками. Мы далеко не сразу поняли, что потеряли контроль над своими марионетками. На то, чтобы это понять у нас ушло несколько тысяч земных лет. А за это время их боги сравнялись в могуществе с нами. И началась война. Реки крови захлестнули Атлантиду. Мы попытались остановить войну. Мы пустили в ход всю свою силу, которую на вашей планете называют магией. Но ваши боги и герои очень быстро научились пользоваться ею. А потом разразилась катастрофа. Атлантида раскололась на части и затонула. Мы не были в этом виноваты, Совершенный, это был природный катаклизм, но проклятие пало и на нас. Из двадцати гекатонхейров уцелело только трое. И нам предстояло прожить на этой земле еще долгих десять тысяч лет. Двое моих товарищей умерли пятьсот лет назад, а теперь наступает и мой черед.
— А зачем вы создали остров Буян?
— Его создали не мы, его создали боги и жрецы Атлантиды.
— А зачем вы создали остров Буян?
— Его создали не мы, его создали боги и жрецы Атлантиды. Они хотели взять у нас реванш, поскольку искренне считали, что это мы, гекатонхейры, погубили их континент.
— Но ведь это вы создали Зевса, а потом приложили руку и к созданию Аполлона?
— К созданию Зевса мы действительно приложили руку, пытаясь остановить гражданскую войну. Нам казалось, что мы создали совершенное существо, лишенное пороков. Увы, Зевс оказался если не самой крупной, то самой обидной нашей ошибкой. Он действительно одолел своего отца, отъявленного честолюбца, Вадимира сына царя Аталава, но Атлантиде это не принесло успокоения. Иногда мне кажется, что это мы все общими усилиями, люди и гекатонхейры разбудили подземный гром, погубивший Атлантиду, но я гоню от себя эти мысли, Совершенный, ибо слишком слаб, чтобы идти в могилу с такой ношей.
— Вы передали людям энергию страшной разрушительной силы?
— Это правда, Совершенный, но мы то считали ее созидательной. Кто же знал, что ее можно обернуть во зло.
— А Аполлон?
— Я помог ему родиться, хотя зачал его ты. Впрочем, не исключаю, что он продукт программы, заложенной богами в генетический код человечества. Ведь в результате катастрофы погибли не все Совершенные и те, что уцелели приложили руку к созданию новой цивилизации. Они уже не обладали тем объемом энергии, который нужен был для быстрой реализации проекта, но они нашли блестящий выход из положения, растянув его во времени, на них стала работать сама природа.
— Почему ты не вмешался в их проект?
— Я хотел узнать, Совершенный, повинны мы, гекатонхейры, в гибели Атлантиды или нет. Извини. Я не верил, но я сомневался. Жрецы, затеявшие этот проект считали, что все еще можно поправить. Для этого надо всего ничего: Вадимир сын Аталава, он же бог Велес, он же Крон должен убить сына Морганы внука Морского царя Зевса-Аполлона и овладеть дочерью Геи и дракона Крада Марой, ибо она является олицетворением Земли, а следовательно Атлантиды и Гипербореи.
— А кто он такой, этот дракон Крад?