— Стены замка штурмовать не будем, — предупредил я своих спутников. — Постараемся проникнуть в охраняемое здание незамеченным. В случае превосходства противника ретируемся через черный ход. На нашей стороне фактор внезапности и огромный опыт в зорении чужих гнезд.
— Хиленький план, — счел нужным покритиковать меня Боря Мащенко. — Если мы унесем отсюда ноги, то это будет огромное счастье.
— Тогда, может быть, мы с тобой, Чарнота, сходим на разведку? — предложил Ключевский.
— Нет уж, — дружно запротестовали наши спутники. — Мы в этой вашей Апландии гости, и, чего доброго, застрянем здесь на долгие годы, если с вами что-нибудь случится.
В подземелье было темно, хоть глаз коли. А у Ключевского в фонарике подсели батарейки. Так что передвигались мы почти на ощупь. Счастье еще, что путь этот был нам хорошо известен, и мы почти без проблем выбрались на свет божий, не встретив в этот раз ни многоголовых гидр, ни летающих горгулий. Пока что наш налет на чужой замок больше напоминал невинную экскурсию. Темная апландская ночь уже вступила в свои права, так что в замке царил полумрак. Висевшие на стенах чадящие светильники позволяли нам без проблем выбирать направление. Пару раз мы едва не столкнулись со слугами, спешащими по своим делам, но, к счастью, все обошлось, и мы благополучно добрались до дверей парадного зала, где совсем недавно пировали в компании своих благородных знакомых. Я приоткрыл дверь и заглянул в зал. За огромным столом сидели двое и о чем-то горячо спорили.
— А я говорю, что вы сами виноваты, Серапион Павлинович, — услышал я знакомый голос. — Кто же заходит с туза, имея на руках двух шестерок.
— Так ведь освещение, Семен, войдите же в положение немолодого человека.
Из этого немудреного диалога я сделал вывод, что Мордред с Поклюйским режутся в карты, скорее всего в подкидного дурака. Причем они были так увлечены своим занятием, что не сразу заметили подсевших к столу пятерых гостей.
— С червей надо было ходить, Серапион Павлинович, — подсказал Ключевский, заглядывая в карты Поклюйского.
— А идите вы, батенька с такими советами… — не остался в долгу продюсер. — О господи, а вы здесь откуда?
Изумление любителей подкидного дурака было неподдельным. Сеня так и застыл с открытым ртом, а Серапион Павлинович выронил из рук карты.
— Аполлон в замке? — шепотом спросил я.
— Нет ни Светозарного, ни Артемиды, — отозвался на мой вопрос быстро пришедший в себя Сеня.
— Наташку им поймать удалось?
— Фигу, — хихикнул Мордред. — Она обернулась белой лебедью и упорхнула в окно. Зато они захватили ее мужа и собираются его пытать.
— Кто они?
— Вивьер, Гракх и Шаузель. Ну и Кирюха Фролов за ними увязался. Хотят выяснить, где находится убежище выдры.
— Какой еще выдры?
— Белой лебеди Наташки. Это она украла у них Марью Моревну. Аполлоша был вне себя. А тут у него еще и килька кончилась. Так что он рвет и мечет. А в этой вашей зачуханной Апландии кильку в томате никто не производит.
— А что же вы не запаслись ею в России?
— Как это не запаслись?! — удивился Сеня. — Мы же с Аполлоном рыбный магазин грабанули. Две здоровенные сумки доверху банками забили. Продавщицы на нас смотрели как на придурков. Он ведь эту кильку любит прямо до потери пульса. Только и разговоры у него, что о Марье Моревне и кильке.
Пока что ситуация складывалась в нашу пользу. И этим следовало незамедлительно воспользоваться. Бегункова и Гаркушина я не слишком опасался, какими бы магами они ни были, но с Чернобогом им не совладать. А что касается Агапида и Шаузеля, то этих и вовсе можно было не брать в расчет.
— В замке большой гарнизон?
— Человек двадцать, не больше.
— Ну что же, вперед и с песней, богатыри земли Русской.
Наше появление в пыточной камере повергло палачей в трепет, а их жертву в восторг. Сопротивление нам пытался оказать только Бегунков, ражий мужчина под метр девяносто ростом и соответствующего телосложения. Этот полностью оправдал дурную славу, которой пользовались в Атлантиде его сородичи Архары, и попытался тут же на наших глазах метаморфизировать до козлиного состояния.
Однако в данном случае он не на тех напал. Компетентные товарищи Михаил и Василий в два счета загнули ему салазки, а потом крепко стянули за спиной руки. Физически сломленному Вивьеру не оставалось ничего другого, как вернуться в человеческое обличье. На всякий случай, мы связали по рукам и соратников Бегункова, а вздернутого на дыбу рыцаря де Перрона спустили на грешную землю. Спасенный нами менестрель не сдержал чувств и пару раз чувствительно пнул под зад подвернувшегося ему под ногу Агапида.
— Ну что же, — оценил обстановку сир Марк де Меласс, — подозреваемые на месте, пыточный инструментарий в наличии. Можно, пожалуй, приступать к допросу.
— Вы что же собираетесь нас пытать? — не удержался от вопроса Гаркушин, здорово облинявший с тех пор, как я его видел в последний раз.
— А почему бы нет, Валерий Валентинович, — пожал я плечами, присаживаясь на лавку. — На вашей совести жизни многих людей, которых вы отравили в Катадже. А уж на мое снисхождение вам и вовсе не следует рассчитывать.
— У меня не было другого выхода, Вадим Всеволодович, клянусь, — попробовал оправдаться Гаркушин. — Они были обречены. И ваш отец это знал. Мы все обречены. Гекатонхейры не пощадят никого.