— А ты что, видел меня на сцене? — удивился Марк.
— Видел. Ты Ивана-царевича играл. Пудрил, значит, мозги доверчивой публике.
— Темнота, — обиделся даровитый Ключевский, — что ты понимаешь в искусстве.
— Все вы одним миром мазаны, — обреченно махнул рукой Сеня. — Одно слово — темные силы нас злобного гнетут. Мне бы только домой попасть, а там…
— А там тебя уже ждут сотрудники ФСБ Миша и Вася, которых ты, надо полагать, еще не забыл.
— Ох, мать честная, — схватился за голову Сеня. — Но ведь это не я их в свиней превращал. Я всего лишь заманил их в замок.
— Вот и объяснишь все это компетентным товарищам. Короче, Мордред, будешь работать на меня, я тебе помогу отмыться, а если нет, то загремишь по совокупности лет на двадцать, а то и на пожизненное. За Дракуновым ведь много чего в Российской Федерации числится. А спросить не с кого, все его братки померли в одночасье, и мало того, что померли, так еще и рассыпались прахом. Можешь себе представить степень разочарования работников прокуратуры? Они буквально рвут и мечут в поисках живых членов банды Дракунова.
Моя речь произвела на несчастного Сеню очень большое впечатление. Надо полагать, он лучше нас был осведомлен о подвигах, совершенных на преступной ниве в Российской Федерации бандой Дракунова, а также степень своей к ним причастности.
— А не обманете, мужики?
— Век воли не видать, — заверил несчастного урку сир Марк де Меласс.
— Тогда работаю на вас, — ожил Сеня. — Какие будут указания, товарищи.
— Тамбовский волк тебе товарищ, — усмехнулся Ключевский, — а я Волк Белый. Усек? В случае чего, береги глотку.
— Вот влип, — огорчился Сеня, — чтоб он провалился этот Фрол.
— А где сейчас находятся все эти маги и чародеи, собранные Анастасией?
— Не знаю, мужики, говорю как на духу.
— А мы зачем ей понадобились?
— Нужна, говорит, магическая сила. А потом — присутствие отца всегда желательно при рождении сына.
— Какого еще отца? — не понял я.
— Забыл уточнить, — криво усмехнулся Сеня. — Она ведь не мне это рассказывала, а сиру Антуану.
Задерживать Сеню в кладовой далее не имело смысла. Конечно, он мог нас выдать, но Анастасия и без того знала о нас с Марком практически все. К тому же явно неглупый Мордред очень хорошо понимал, что длинный язык в данной ситуации не принесет ему дивидендов, зато его вполне могут заподозрить в измене с последующими незавидными последствиями. Проводив озабоченного Сеню, мы с Марком вернулись к столу, где были встречены недовольно шипящими лебедушками, то есть женами, обеспокоенными нашим долгим отсутствием.
Проводив озабоченного Сеню, мы с Марком вернулись к столу, где были встречены недовольно шипящими лебедушками, то есть женами, обеспокоенными нашим долгим отсутствием. К счастью, Бернар де Перрон уже закончил чтение своей бессмертной поэмы, и утомившаяся публика готовилась отойти ко сну. Замок был переполнен гостями, так что на приличные помещения для отдыха рассчитывать не приходилось. Комнаты и ложа были предоставлены только дамам, а благородным рыцарям было предложено самим подыскать место на ночь. К сожалению, замок Шаузель был не слишком велик и дележ свободных лавок едва не завершился кровавыми разборками, но, в конце концов, все утряслось. Благородные синьоры, отягощенные вином и жирной пищей, бревнами попадали на лавки. На ногах остались только мы с де Мелассом да возбужденный успехом своего поэтического опуса менестрель.
— А кто она такая, эта богиня Артемида? — спросил я у Марка после того, как мы проводили жен в отведенную им спальню.
— Кажется, богиня охоты, — наморщил лоб Марк. — Сестра Аполлона, покровителя муз.
— И это все, что тебе о ней известно?
— Кажется, Аполлон и Артемида были родом из Гипербореи. Их матерью была богиня Лета. Причем, в память мне запала и такая любопытная подробность: первой родилась именно Артемида, а потом она помогла появиться на свет своему брату Аполлону. Этот самый Аполлон летал на колеснице, запряженной лебедями.
— А почему именно лебедями? — полюбопытствовал Бернар де Перрон, заинтересованный рассказом Марка. Наверняка менестрель задумал новую поэму и сейчас собирал для нее материал. Сдается мне, что сегодняшняя ночь подарит ему массу впечатлений.
— Спроси что-нибудь полегче, — пожал плечами Марк. — Могут же быть у бога свои причуды.
Мне эти лебеди, запряженные в колесницу Аполлона, честно говоря, не понравились. В последнее время я вообще начал побаиваться мифов, поскольку уже имел возможность на собственном горьком опыте убедиться, что зарождаются они неспроста. А путешествие в Атлантиду и вовсе убедило меня в том, что дыма без огня не бывает, и всякий миф имеет или будет иметь под собой вполне реальную основу. Как сказал мне по этому поводу один знакомый атлант — и прошлое может стать будущим, а будущее прошлым. Между прочим, трех лебедушек мы как раз сейчас оставили почивать в довольно убогой спаленке, выделенной им ведьмой Анастасией, чье происхождение мне пока что было неясно.
— Этот твой покровитель муз имел отношение к свету?
— Скорее к солнцу, — задумчиво проговорил Марк.
— А какая разница?
— Видишь ли, Чарнота, наши предки различали свет космический и свет солнечный, соответственно и боги их олицетворявшие были разные. В честности богом света у славян был Световид, а богом солнца его сын Даджбог.