— Вот паразит, — покачал головой Михаил, разглядывая пролом. — С бульдозером он, что ли, здесь ломился?
— На фига Аполлоше бульдозер, — засмеялся протрезвевший Ираклий.
— Он ведь горы сдвигает одним мановением руки.
— Врешь, — не поверил драматургу капитан Василий.
— Сам видел, — обиделся Морава.
Мы подъехали к особняку Кабанова на двух машинах, и, видимо, поэтому собравшиеся на месте происшествия зеваки приняли нас за представителей правоохранительной системы, что было верно лишь отчасти, поскольку удостоверения ФСБ были только у Михаила и Василия. Дабы не вызывать ненужного ажиотажа мы с Марком переоделись, а мечи спрятали в багажник. Нашему примеру последовал и царь Цемир, сменивший тогу патриция на скромную пиджачную пару. Надо сказать, что гардероб у продюсера Поклюйского был столь обширен, что хранящейся там одежды хватило бы на целый полк. Мы ожидали увидеть море крови и самого хозяина распростертого с пробитой грудью на полу, но в этот раз, к счастью, все обошлось. Трупов не было. То ли у Аполлона Гиперборейского заклинил автомат, то ли он посчитал окружавших Кабанова быков несерьезными противниками, но в любом случае золотые стрелы он на них тратить не стал. Ограничился рукоприкладством. Зато количеству сломанных рук и свернутых на сторону челюстей не было числа. Судя по всему, Лев Михайлович Кабанов ждал нападения, ибо в противном случае трудно объяснить, зачем он собрал вокруг себя по меньшей мере три десятка тренированных бойцов. Сейчас эти бойцы скулили и стонали по всем углам обширного дома, требуя медицинской помощи.
Я поднял с пола пистолет, выпавший поврежденной руки одного из подручных господина Кабанова. ПМ был абсолютно исправен, и патроны в обойме были.
— А почему вы не стреляли? — спросил я у рослого широкоплечего господина с перекошенным от боли лицом.
— Оружие заклинило, — простонал тот в ответ.
— Что у всех сразу заклинило? — удивился Вацлав Карлович Крафт.
— Представьте себе, — скрипнул зубами пострадавший. — Этот мальчишка просто дьявол.
— Он не дьявол, а Аполлон, — поправил доблестного соратника Льва Михайловича Кабанова драматург Морава. — Вы хотели убить бога, милейший, а это наказуемо.
— Фамилия? — строго спросил у поверженного быка капитан Василий, поднося к его глазам служебное удостоверение.
— Каменюкин я, — нехотя отозвался тот. — Алексей Борисович.
— Слушаем вас, гражданин Каменюкин, — строго произнес Василий. — И не вздумайте шутки шутить. Итак, на вас напала банда радикально настроенных юнцов?
— Настроены они были радикально, — согласился с капитаном Каменюкин, пересаживаясь с помощью сердобольного Бори Мащенко с ковра на тахту. — Только юнец был один. А Архар с Гракхом люди в возрасте.
— Нападающих было трое?
— Шестеро их было, — простонал Каменюкин. — Троих я не знаю.
— Значит, фамилия главаря Архаров?
— Бегунков его фамилия. Нет, ну вы скажите, гражданин начальник, станет нормальный босс называть себя Козлом, пусть и горным? Вот и я говорю не станет. А этот Бегунков сволочь каких поискать.
— Вашего шефа они похитили?
— Наверное. Тут такое началось, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Этот пацан в натуре мочил всех подряд. А здесь ведь ребята собрались не из балета.
— Вижу, — сухо сказал Василий, оглядывая зал. — А что делили Бегунков с Кабановым?
— А мне откуда знать, — пожал плечами Каменюкин. — По-моему, речь шла о бабе. О какой-то не то Машке, не то Маньке, которую Кабан якобы украл и спрятал.
— Вы эту Маньку видели?
— Нет.
— А этот ваш Кабан случайно не оборотень? — спросил Ключевский.
— А этот ваш Кабан случайно не оборотень? — спросил Ключевский.
— Какой еще оборотень?! — возмутился Каменюкин. — Лева уже лет десять как погоны снял.
— Оборотни бывают не только в погонах, — наставительно заметил Ираклий Морава. — Босс твой никогда не хрюкал?
— Это в каком смысле?
— В прямом, — рассердился драматург.
— В прямом нет, — покачал головой Каменюкин, — но в пьяном виде многое себе позволял.
— В пьяном виде все себе позволяют, — огорченно махнул рукой Морава.
— А с Наташкой ты не знаком? — спросил я у Каменюкина.
— Это с ведьмой, что ли? — перешел на шепот пострадавший. — Я ведь Леве говорил, держись от нее подальше, а он уперся как баран.
— А где живет эта ведьма вы знаете?
— Знаю. Пару раз сопровождал к ней шефа.
Ситуация складывалась критическая. Аполлон Гиперборейский все время нас опережал в поисках своей нареченной. У меня практически не было сомнений, что из этого особняка он отправился прямиком к богине Макоши, которая с удобствами устроилась в Москве. Конечно, богиня, это вам не отставной полковник милиции, но в открытой схватке с Аполлоном Гиперборейским ей, пожалуй, не продержаться. Особенно если к нему на помощь явится богиня Артемида.
— Собирайтесь, пострадавший, поедете с нами.
— У меня же перелом, — попробовал было отвертеться от выполнения общественного долга Каменюкин.
— Не перелом, а вывих, — возразил Крафт, беря его за руку. Вопль Каменюкина едва не обрушил на наши головы потолок и без того подвергнувшегося погрому здания, но, к счастью, все обошлось — и потолок не рухнул, и кость встала на свое место. Ключевский с Борей Мащенко подхватили стонущего быка под руки и потащили в машину под негодующие крики сочувствующих чужому горю зевак.