Я развела руками:
— Дык пьянству бой!
— Это хорошо! — одобрительно покивал отец и потер лоб. — А то что-то я вчера себе слишком активно нервы успокаивал.
— Корвалолом? — подмигнула Элка, почувствовав, что гроза пронеслась над головой.
— Если бы…
— Отец!!! — Мама сделала страшные глаза. — Разве можно поощрять такое поведение?
— Теть Надь, — влезла Элка под благодарные взгляды отца, — мы больше не будем. Честно!
— Я вам не верю…
— Клянемся! — Подруга покосилась на меня и, дождавшись кивка, вновь заюлила: — Моя вина. Томка, если честно, и не хотела… Все на работу рвалась…
Еще полчаса такого воплощенного раскаяния, и мама соизволит забыть этот инцидент.
Я усмехнулась и тут же поморщилась. То ли от выпитого пива, то ли от жары у меня вновь разболелся висок.
Хорошо хоть ангелочек молчит. Радио пернатое!
«Так! Кто тут соскучился по нравоучениям?» — На кухне, известив о себе хриплым мявом, материализовался кот.
Радио пернатое!
«Так! Кто тут соскучился по нравоучениям?» — На кухне, известив о себе хриплым мявом, материализовался кот.
«О! Явилось чудо белобрысое! Что-то давно тебя не видно и не слышно!»
«Так по сравнению с твоей мамой я просто тихо курю в сторонке от зависти! Гм… то есть наслаждаюсь даром ее убеждения. Вот кому надо в ангелы!»
— От этих переживаний у меня снова закололо сердце! — для пущего эффекта тем временем простонала мама и обиженно приказала: — Тамара, Элеонора, накапайте мне корвалол!
Я со вздохом встала и демонстративно принялась обшаривать единственный навесной шкаф.
Где же этот корвалол? Помню, что оставалась пара пузырьков, вопрос — когда?
— Мам, кажется, закончился. — Закрыв дверцы, я виновато развела руками.
— А давайте, я схожу? — тут же оживилась Элка и отлипла от дверного косяка. — Так сказать, заглажу свою вину?
— Ага, а я прослежу и провожу заодно! — с надеждой подскочил отец и под строгим маминым взглядом принялся оправдываться: — А то уже темнеет. Мало ли чего!
Ясно! Решили сбежать. А нотации я одна должна буду выслушивать?
«Конечно! А я у твоей мамы поучусь. На будущее. Как лучше облагораживать твою душу!» — Кот с наслаждением потерся о мои ноги.
«Вернее, действовать мне на нервы!» — Я дернула ногой и смерила мрачным взглядом дезертиров. Вдруг по нервам хлестнул дверной звонок, и мы все, не сговариваясь, рванулись к двери.
Элекзил
— И ты из-за этого хочешь всем рискнуть?
— Да.
— А с отцом ты советовался?
— Он хочет видеть меня князем.
— Ну это и фершехру понятно! А ты рассказал ему об этом случае с короной?
— Самуайгр! — Я поднялся с черных плит пола. — Он сейчас с этой властью и победой ничего не видит и не слышит! А все, что я бы ни сказал, считает поводом отвертеться от коронации. Как будто я не хочу! Какой демон добровольно откажется от власти? От абсолютного могущества? — Пройдясь по комнате, я остановился напротив застывшего воплощенным спокойствием привратника. — Но никакая власть не заставит меня рисковать своей жизнью и уж тем более рассудком!
— Так что ты хочешь? — Он не сводил с меня внимательных глаз. — Чем я могу тебе помочь?
— Я уже говорил…
— Гм… — Самуайгр тяжело поднялся. — В опасные игры ты решил поиграть, мальчик! А что именно ты хочешь узнать у глубинного дьявола?
— Только одно. — Я прямо посмотрел на него. — Суждено ли мне стать абсолютным властителем Красного мира.
Рыкнув, Самуайгр подхватил с пола бутыль с плещущимся на дне жидким огнем и, в два глотка осушив, тяжело вздохнул.
— Если тебя не проведу к нему я, ты все равно найдешь себе провожатого. Так?
Я промолчал, не сводя с него глаз.
— Ладно. Пойдем. Может, вдвоем нам удастся выкрутиться. Две рогатых головы — это вам не хухры-мухры!
Проводив взглядом покатившуюся по полу бутыль, я пропустил его впереди себя и впервые задумался о том, какая она была по счету для него за сегодняшний вечер.
Долгое время мы молча шагали по нескончаемому, словно уходящему по спирали вниз тюремному коридору. Разглядывая вереницу клеток, я невольно задумался: это ж сколько демонов можно отправить в забвение?
Внезапно окружающая нас картина разительно изменилась. Коридор словно растаял в красном полумраке, а мы вышли в освещенную озерцами бурлящей лавы громадную пещеру.
— Мы под огненной рекой, — прокомментировал Самуайгр, заметив мой изучающий взгляд.
Жуть! Это же древние подземелья! Говорят, что в них жил сам Лучезарный.
Я огляделся. От волнения противно захолодело внутри, и, чтобы хоть как-то разбавить тишину, я делано небрежно обратился к привратнику:
— Ну и где его искать?
— Ха, а зачем его искать? — хохотнул Самуайгр. — Если тебе действительно нужна его помощь, он придет к тебе сам. А по пустякам он и не покажется!
— А может, его позвать?
— Зачем? — На меня уставились его выпуклые глаза. — Он и так знает о том, что мы в его владениях.
О крылья! Куда ни кинь — в тебя и прилетит!
— А ты не кидай куда попало! — До меня не сразу дошло, что этот тоненький голосок никак не мог принадлежать Самуайгру.
— Что?
— Еще спроси где! Ну рассказывай: чего надо?
Я ошалело завертелся, пытаясь увидеть говорившего, пока не заметил сидевшую на ближайшем валуне золотистую ящерку с двумя кожистыми крылышками.