— Куда?! К кому?! Зачем?!
— Самуайгр, мне очень нужно у него кое-что узнать!
— А ты знаешь плату? Знаешь, что за его помощь нужно будет отдать или сделать то, что он попросит?!
Я передернул плечами:
— Почему бы и нет?!
— Да потому! Он может попросить такое, что ты не сможешь отдать или выполнить.
И тогда он выпьет твою силу!
— И что это значит?
— А то, что это даже хуже развоплощения! Ведь, умирая здесь, ты возрождаешься в любом другом внешнем мире!
— Это не доказано!
— Потому что это не теорема, а факт! А тех, кто не выполнит сделки с дьяволом, ждет участь тени! Видел парящие над огненными реками сгустки дыма?
Я кивнул.
— Вот то-то! Не развоплощение и не жизнь!
— И все-таки мне нужно к нему.
— В одну из этих клеток тебе нужно! Отдохнешь, успокоишься, и я при деле буду!
— Самуайгр! — Я не поддержал его шутки.
— Хорошо! — сдался он. — Но при условии!
Одним движением он, словно шторы, раздвинул черные плиты, являя освещенную огнем довольно уютную большую комнату.
— Сначала все, что тебя тревожит, и то, что ты хочешь узнать у Мудрого, ты расскажешь мне. А уж дальше решим, что делать!
Лязгнув броней, я равнодушно пожал плечами, давая понять, что для меня поход к дьяволу — дело решенное, и первым шагнул в его берлогу.
Тамара
— Элла, ну как ты могла? Она же после такой травмы! Ей… ей нельзя употреблять спиртное! — негодованием гвоздил мои уши голос мамы.
Правда, предназначался он, к счастью (тут я не смогла удержаться от злорадного смешка), моей подруге! А нечего было придумывать такое жуткое оправдание.
Мама, как мне кажется, еще до сих пор не осознала того, что ее дочь выросла, а уж принять то, что ее ненаглядное дитя квасила два дня водку ну или что-то там еще…
Я вновь прислушалась к раздававшимся в коридоре нотациям.
Хорошо, что Элка не додумалась брякнуть, будто мы ходили в ночной клуб или пьянствовали в компании мужчин. Тогда бы в бой вступила тяжелая артиллерия, то бишь мой папа!
Хм, что-то его не слышно. Может, она пришла одна?
Я тут же фыркнула, удивляясь своей наивности.
Чтобы мама пришла одна? Вечером? Читать дочери нотации, да к тому же зная, что она в компании с подругой?!
— Больше чтобы я такого не видела и не слышала! Это же надо, прогулять первый рабочий день!!!
— Да ладно, мать, не шуми!
С облегчением выдохнув, я наконец услышала бархатистый бас отца и звук захлопывающейся двери.
— Что значит «не шуми»?! Ты что, не помнишь, что со мной было, после того как Наталья позвонила мне вчера вечером с пожеланиями «хотя бы завтра » увидеть Тамару на работе?
— Тьфу, а я тебе сразу сказал — глупости! Просто ты снова нашла повод лишний раз попить корвалол!
— Что?!
— Да ладно тебе! Дочь на работу вышла! Такое дело грех не отметить. Но, Элеонора, чур, это в первый и последний раз!
Я хихикнула, вслушиваясь в добродушные распекания отца.
— Ей-богу, дядь Леш! Больше никогда! — Ага! Раскаянием в голосе подруги даже не пахло. — Да вы проходите на кухню. А вчера — исключительно в позитивных целях! Так сказать, чтобы ей с огоньком работалось!
Послышались шаги.
— В каких еще позитивных целях?! — тут же взвилась мама. — Да я все морги обзвонила, все больницы на уши поставила! А моя дочь, видите ли, позитивно пьянствует!
— Да-а-а, мать, все жертвы твоих обзвонов, наверное, до сих пор тебя добрым словом поминают! То-то нам икается второй день!
Дверь распахнулась, и на кухню вошли родители.
— Да вы проходите на кухню. А вчера — исключительно в позитивных целях! Так сказать, чтобы ей с огоньком работалось!
Послышались шаги.
— В каких еще позитивных целях?! — тут же взвилась мама. — Да я все морги обзвонила, все больницы на уши поставила! А моя дочь, видите ли, позитивно пьянствует!
— Да-а-а, мать, все жертвы твоих обзвонов, наверное, до сих пор тебя добрым словом поминают! То-то нам икается второй день!
Дверь распахнулась, и на кухню вошли родители. Грозное шествие замыкала Элка с такой покаянной физиономией, что, казалось, еще чуть-чуть, и над головой вспухнет нимб.
«Не ве-рю!» — озвучил картину Васиэль, заставив меня одновременно вздрогнуть и нервно хихикнуть.
— Тамара! Как ты объяснишь свое поведение? — тут же перешла в наступление мама, заметив улыбку на моем лице. — Я ночи не сплю!
— Ма, жарко было. — А что еще тут скажешь? Плюхнув разваренные сосиски на тарелку, я с видом радушной хозяйки поставила их на стол. — Привет, пап! Иди садись на диванчик. Будешь есть?
Отец послушно прошел на предложенное место и, оглядев исходящие паром сосиски, с тоской заглянул под стол.
— Отец, ну хоть ты ей что-нибудь скажи! — Мама упала на стул и с немым укором уставилась в окно.
— Доча, ты неправа! — обозрев бутылки, послушно пробасил отец. — Надо было хоть позвонить! — Он побарабанил пальцами по столешнице и, отодвинув угощение, вдруг взглянул на замершую у двери Элку. — Что хоть пили?
— Отец! — тут же возмущенно вскинулась мама.
— А чего? Должен же я быть в курсе, чем травилась моя дочь! Чтобы потом, так сказать, знать, какую помощь оказывать.
— Коктейли. Абсент, джин-тоник, — недолго думая выпалила подруга, словно не замечая моего зверского взгляда.
— Во! — обрадовался отец. — Говорю же, отрава! Эх, молодежь! Водку надо было пить! Вод-ку! И в меру. Тогда бы сегодня не пришлось пиво покупать! — Он снова заглянул под стол и, посмотрев на меня, кивнул на холодильник. — А больше нету?