— Давай, говори, — попросила Лада.
А Ростик и не знал, что сказать. Собрался с силами и все-таки повернулся к этой земле, которая расстилалась перед ними. Василиса дотопала, встала рядом, слишком близко, решил Рост, но отодвигаться не стал.
— Не думаю, что понимаю, что сейчас скажу… — Он не просто боялся, он еще и паниковал, кажется. Только тихо, так, что никто этого, похоже, не замечал, ну, может, кроме Василисы.
— Главное, не стесняйся, — подбодрила его Лада. И даже усмехнулась пыльными губами.
Василиса кивнула. Она за последние три-четыре недели очень ловко стала понимать по-русски и говорила почти без акцента, лишь в ударениях ошибалась, талантливая девчонка, даже слишком.
— На нас кто-то смотрит… Плохо смотрит, оценивает, и даже не как солдат, а как.
.. Плохо смотрит, оценивает, и даже не как солдат, а как… Да, оценивает как пищу. Словно мы — жареные цыплята на сковороде или вообще — шашлык ходячий. И остается только выбрать, кто будет вкуснее и сытнее. — Ростик подумал немного. — Бред.
— А если?.. — Но даже Лада после его последнего замечания договаривать не решилась.
— Что делать? — вдруг по-русски спросила Василиса. И моргнула своими зелеными глазищами, она вообще начинала мигать очень редко, когда нервничала.
— Значит, так. Боевое построение, очень жесткое, оружие — к бою, постоянно. — Рост помялся, никогда с ним такого не было. А если и было, то он отвык от этого состояния. Посмотрел на Василису, потрогал ее за руку, внутренне попросил, чтобы она не слишком трепалась среди своих. — Якобы, — он подчеркнул это голосом, — против дваров. Нет… Лучше пусть приготовят все клинки, ножи даже… То есть пусть приготовят холодное оружие, оно будет тут, кажется, полезнее. — И признался: — Не понимаю, почему… И какие против дваров клинки?
— Они нас уже досюда пропустили, — с сомнением проговорила Лада.
— Я же пояснил — якобы.
— А на деле?
Рост еще раз подумал, то, что приходило в голову, очень ему не нравилось, но ничего другого не было.
— А пока залезаем в бочку и летим к дварам. Попробуем у них выяснить, что тут не так.
— С вами? — снова спросила Василиса.
— Места для тебя нет, — отрезала Лада. И чего она на девчонку взъелась? Ведь сама же ее привела, или выбор оказался слишком удачным?
Отыскать дваров труда не составило. Рост, правда, предложил Ладе не мелочиться, долететь почти до леса, но в предлеске они приземлились у первого же ящера, который задумчиво сидел перед костром, скинув половину доспехов.
Двар на отдыхе, это было необычно. Но еще необычнее, что он развел костерок. Нет, определенно ящерам огонь был известен, но в лесу они им практически не пользовались, да и незачем им было, преимущественно вегетарианцам.
Пока они тихонько, стараясь не выглядеть быстрыми и решительными, заходили на посадку, ящер натянул на себя все доспехи, которые до этого были сложены на земле кучкой. Уселись они от него метрах в ста. Лада не удержалась, все-таки взяла пятиметрового гиганта на прицел пушками, которые были установлены под днищем ее лодки, других пушек на машине не было, башенка наверху была снята, чтобы повысить маневренность и скорость этой лодочки.
Рост выполз из люка, поднял обе руки, пошагал вперед. Еще издали прокричал:
— Л-ру, друг!
Двар все-таки перехватил пушку, кажется, пятнадцатого калибра, которая казалась в его лапищах игрушкой, и что-то прорычал, малочленораздельное.
— Л-ру, — еще раз проговорил Ростик. Подошел, остановился метрах в десяти и заговорил на едином: — Я — Рост, люд. Я дружу с твоим народом.
— Зн-ю, — прорычал двар.
— Мне нужно переговорить с кем-либо из вождей твоего племени. — Для верности добавил: — Из того племени, которое живет поблизости от этой земли.
И мотнул головой, показывая тот промежуток между лесами, который остался после перелета где-то на юге, километрах в десяти, а то и в пятнадцати.
Двар рассматривал Роста неохотно. Даже начинало казаться, что он с большим удовольствием пристрелил бы его, а потом разделал, как молочного поросенка.
— Кесен-анд'ф… фыр, — пробормотал двар, видимо, отказываясь от мыслей пообедать наглым пигмеем.
Повернулся к лесу и куда-то двинулся. В его направлении читалась четко понимаемая цель.
Рост расположился у огня. Погрел руки, хотя очень холодно сегодня не было, так, скорее промозгло. Настоящие холода еще только должны были накатить. Все-таки по местному календарю ноябрь еще не прошел.
Сзади захрустела мерзлая трава. Подошла Лада, тоже присела. Почему-то вздохнула.
— Трудно с тобой, командир. — Он промолчал, ее слова не требовали ответа. — То ты — как ураган, все знаешь, делаешь такое, от чего голова кругом, и тебя не сбить ни на йоту даже пушкой. А в другой момент, ты — кисель, плывешь, хотя ничего вроде бы не происходит.
Рост наконец нашелся:
— Эдакий Печорин?
— Что? А, ты о том романе, — Лада вздохнула. — У нас его и читало-то человека три из группы, хотя курс русской литературы, кажется, предусматривался. — Она имела в виду, вероятно, ту учебную группу, в которой училась в универе. Погрела красноватые, натруженные руки. — Я серьезно, командир. Ты бы побольше разговаривал с нами, побольше объяснял свои решения или высказывал мысли, пусть даже с подозрениями. Правда, тебя невозможно понять… — Она вдруг по-волчьи щелкнула зубами. — Ну, почти… Только эта зеленоглазая что-то и разбирает.