— С этим не поспоришь. — Дондик посмотрел на Роста в упор. — Но ты ведь и не обещал Докай успеха. Ты согласился только поговорить с Фопом.
Рост кивнул, потому что тон последнего замечания был все-таки вопросительный. И тут же высказался:
— Нужно было мне с ним разговаривать.
— Ага, — безмятежно согласилась Лада, — а потом тебя опять месяц пришлось бы выхаживать.
— А если мы предоставим ему некую степень защиты, нашими наличными силами, разумеется? — ни к кому не обращаясь, спросил Перегуда.
— Кроме того, Фопу не нравится, что часть его может обратиться против него самого, — добавила Туадхо.
— Как это понимать?
— Другие эмоции, другое окружение, иные мысли живущих рядом разумных существ, — пояснил Рост. — Это может сформировать иное отношение к отцовскому телу этого… растения. И не обязательно дружественное.
— Но ведь они делятся, как-то размножаются? — Пестель или ничего не понимал, или притворялся.
— Я же сказал, это будет уже другая личность, сформированная иными условиями. — Росту все было ясно, и его почему-то раздражала непонятливость других участников совещания.
— Росту все было ясно, и его почему-то раздражала непонятливость других участников совещания.
— Он еще и личность, — фыркнул Смага.
«А этого зачем привели сюда?» — подумал Рост, но тут же решил, что привели правильно. Вот такие «глубокомысленные» замечания часто и делали проблему более понятной для начальства. Они служили своего рода черновиком вопросов, которые начальники не решались задавать без ущерба для авторитета. Странная роль, но лучше уж иметь дело со Смагой, чем с кем-либо еще, более тугим и несгибаемым.
— Значит, считаем, что пока у нас это дело не получилось? — спросил для ясности Перегуда.
— Нужен мощный передатчик между этими двумя частями Фопа, — почему-то проговорил Ростик, — чтобы он не чувствовал себя по-настоящему разделенным.
— Как это? — спросил Пестель.
— Не знаю, — просто отозвался Рост. — Но если у нас будет власть над этой частью моря, тогда… Проблема уговорить Фопа отпадет, он сам с радостью отправится к новым берегам. Частично, конечно.
— И как ты это себе представляешь?
Рост пожал плечами. Глупые вопросы, на которые ни он, ни аймихо не знали ответов.
— Стоп, — скомандовал Дондик. — Будем считать, что эта часть наших попыток зашла в тупик. Ведь так? — Он посмотрел на аймихо. Те не дали ответа, даже лица у них оставались неподвижными, но, видимо, Председатель умел уже понимать эту неподвижность как согласие, потому что быстро глянул на Ростика. — Тогда продолжим, что ты выяснил про эту траву?
— Тут все понятно. — Рост вздохнул, потому что сейчас была его очередь многословных и бестолковых объяснений.
Пока они шли через море, Рост, должно быть, из-за внешнего безделья или из-за ощущения, что они все-таки справились, сделали свое дело, много думал об этой самой траве ихна. Он вертел в пальцах семена, даже пробовал на вкус, который оказался горячее, чем болгарский перец, и наконец, уже перед самым приходом в Одессу, вдруг все понял, а может быть, и придумал в приступе одного из своих прозрений. Хотя об этом очень мало написал в отчете, ему не хватало уверенности. Должно быть, потому это совещание и оказалось необходимо для Дондика, который все хотел для себя уяснить.
— Траву эту полагается сажать плодными телами, — Рост повернулся к Пестелю, — так, кажется, говорят биологи, довольно равномерно, практически на любой почве. Сажать, как картошку, проткнул землю палочкой, опустил эту…
— Луковичку, — подсказал Пестель.
— Да, луковичку… Присыпал землей, полил водой — и все. Расстояние от лунки до лунки должно быть не ближе двух метров, но и не дальше пяти, иначе они почему-то хуже будут расти.
— Ты не писал в отчете, что Докай тебе об этом рассказывал, — заметил Смага.
— Он не рассказывал, — Рост вздохнул и провел пальцами по лбу, подавляя раздражение, лишь потом понял, что это чисто аймиховский жест, — я сам это понял.
— Продолжай, — попросил Перегуда.
— Дальше все понятно. У нас примерно шесть миллионов луковиц, мы их пересчитали. Ширина поля, которое мы хотим создать перед лесом дваров на той стороне континента, по этой карте, — Рост кивнул на карту, — составляет километров двести, вряд ли больше. По крайней мере я предлагаю в любом случае засеивать именно такую полосу перед их лесом. Это значит, что на один ряд у нас уйдет тысяч сорок луковиц. Но так как пять метров — предельное расстояние, то сажать придется чуть плотнее, тем более что, пересыпав луковицы в мешки, мы как-то нарушили режим их хранения, и это скажется на.
Но так как пять метров — предельное расстояние, то сажать придется чуть плотнее, тем более что, пересыпав луковицы в мешки, мы как-то нарушили режим их хранения, и это скажется на… на всхожести? — Он снова посмотрел на Пестеля, тот кивнул, соглашаясь с непривычным для Роста термином.
— Как-то многовато сельскохозяйственных подробностей, — пробурчал Смага, но его никто не поддержал.
— Примем за данность, что на ряд у нас придется тысяч пятьдесят луковиц, это дает нам сто двадцать рядов, так сказать, в глубину. Если опять же считать по пять метров, то всего-то шестьсот метров, а скорее всего, пятьсот. И если мы создадим такой вот «фронт», мне кажется, его будет довольно просто удерживать.