Да, так и есть, она сама не хочет, чтобы это зарастало. Не позволяет, не дает телу сделать свою работу, зачем-то борется, хотя бороться тут нельзя, от этого будет только хуже… Он почувствовал, что если еще немного останется с ней связанным, то придется скорее найти сортир и весь его ужин вывернется из него целиком. И все-таки он что-то мог бы изменить тут, только нужно, чтобы она сама на это согласилась… Нет, не согласится, именно потому, что это он — ее бывший друг, сослуживец и любовник.
Отдернулся от нее, едва не застонав. Сел на место, подавил дрожь в желудке, не хотелось слишком-то раскисать. Ева насмешливо смотрела на него, потом улыбка ее стала деланно-ядовитой.
— Как, эскулап, придется колена лишиться?
— Не знаю точно… Что-то не то и не так, как… Как ты говоришь. — Он провел рукой по лбу, это тоже было неправильно, впитанные ладонями миазмы теперь почти наверняка вызовут крапивницу, а то и наградят на ночь головной болью. — Тебе нужно ждать, ждать… — Он сам не совсем понимал, о чем говорит. — Почему-то мне кажется, это можно починить.
— Этого никто не починит, даже господь.
— Я очень прошу тебя, жди. Просто успокойся и жди.
— Не понимаю, — прошипел Ким. — Чего ждать?
— А ты и так умеешь? — спросила Лада, чтобы перебить его. И правильно сделала, решил Ростик.
В зал торопливо вбежал Лешка Астахов. Про него говорили, что он считается, так сказать, соправителем Евы на Бумажном, но вот отчего-то ему, видимо, не сразу доложили. Или он был где-то еще, не в крепости, но поспешил…
Раскланялись, пожали руки. Леха почти тотчас, как освободился от неизбежного ритуала, тут же подошел и встал за спину Евы. Даже одну руку положил ей на плечо, показывая — это мое, не сметь претендовать.
Ева чуть смущенно — даже сгорбилась — похлопала его своей ладонью, той, что не придерживала костыль. Осмотрела пустые тарелки и кружки. Тряхнула головой.
— И все-таки — зачем пожаловали?
Рост почесал свою бороденку, наверное, уже можно было пользоваться и руками, и внятно, очень кратко объяснил. Есть такое задание, достать травы ихны, увести пурпурных, рассадить ее с той стороны континента, установить максимально приемлемые отношения с тамошними дварами.
Леха Астахов не удержался, все-таки задал пару вопросов, Рост не поморщился, но отчетливо понял, парень просто хочет участвовать, хотя все и без его наводящих понятно.
Ева сообразила это раньше других, а может, привыкла уже немножко к его чуть медлительному мышлению и слишком торопливой речи.
— Рост, почему ко мне?
— Очень просто, — внятно отозвался Ростик. — Ты теперь, почитай, главный в Боловске спец по отношениям с пурпурными. Может быть, в наших условиях даже лучший, чем я. К тому же без хороших офицеров и браться за это не следует.
— Рост, — Ева набычилась, — посмотри на меня.
— Если захочешь, все получится, — сказал он. И тут же пожалел, что не умеет говорить долго и убедительно, как когда-то. Слишком их разговор смахивал на скороговорку, которой обмениваются очень хорошо и давно знакомые люди. Астахову это показалось почти вызовом.
— Гринев, да ты просто… — От возмущения, хотя и наигранного, у него действительно не было слов.
— Подожди, — мягко сказала Ева и снова похлопала мужа по руке. — Ты сказал, что летал к бегимлеси за советом, как я понимаю. И что они?
— Ничего.
— Вот и от меня, похоже, ты ничего не добьешься. Даже совета. — Она смотрела в сторону, прятала глаза. — Понимаешь, я отбилась у Боловска от рук, наверное, это единственная для меня сейчас сколько-нибудь комфортная среда… Свой, так сказать, колхоз. И люди, за которых я отвечаю, и плановые поставки, и сдерживание дикарей… Нет, вот и весь сказ. — Все-таки подняла голову. — Да и офицер теперь из меня липовый. Я просто не выдержу того, что тебе предстоит. Физически не выдержу.
— Ты могла бы…
— Ничего я уже не могу, понятно? — Ответа не стала слушать, тяжело завозилась, с помощью Астахова поднялась, тяжелее, чем прежде, оперлась на палку и, отбрасывая ногу вбок, помаршировала в ту же нишу, из которой пришла. Перед пятном тьмы все же обернулась. — А знаешь, твои манипуляции помогли… Хотя, должна признать, совсем немного.
— М-да, сурово нас тут встретили, — сказала Лада. Но по голосу ее легко можно было определить, что чрезмерно она этим не расстроена.
— Если я когда-нибудь стану таким, ты меня лучше пристрели, — простодушно прошептал на весь зал Ким.
— Она не такая, как ты подумал… — тут же вскинулась Лада. — Девушкам такие вещи труднее даются.
— У них дети есть? — спросил Рост, как ему показалось, ни к селу ни к городу.
Вопрос остался без ответа, и это было самым красноречивым ответом. Лада завела какую-то речугу, в которой пыталась обосновать положения о девчоночьей стойкости духа, но, в общем, это было уже неважно. Их отвели в общую, хотя и очень небольшую каморку, и предложили укладываться. Ким с Ладой устали, улеглись довольно быстро. Почти не обращая внимания на условности, вызванные таким вот совместным ночлегом. Микрал, как выяснилось, еще раньше ушел спать к своим. Рост все-таки умылся с помощью пурпурной девушки и как следует вымыл руки. Головной боли пока не было, но на лбу выступила красная и немного жгучая полоса. Хорошо хоть желудок успокоился.