Он размышлял о змеях и владельцах Ренн-ле-Шато, спускаясь вниз по лестнице внутри донжона и одновременно пытаясь сообразить, принес ли нынешний краткий разговор что-то полезное, кроме поверхностного знакомства. На верхнем дворе их встретил наступающий вечер, оранжевый свет заходящего солнца и длинные густо-сиреневые тени, отбрасываемые зубчатыми бастионами крепости и внутренними постройками.
Оглядевшись в поисках двери, ведущей в нынешнее жилище мистрисс Изабель Уэстмор, Гай разглядел ее на противоположном конце площадки, возле лестницы, ведущей на стену, и остановился, поджидая компаньона. Необходимость постоянно сохранять в памяти россыпь противоречивых мелочей, похоже, изрядно вымотала Мак-Лауда — он грузно привалился к стене, уставившись себе под ноги и не замечая ничего вокруг.
— Я ничего не испортил? — виновато спросил Гай. — Извини, что я поначалу не сумел заговорить. Этот мессир Бертран… Сказать по правде, я его испугался.
— Прощаю, — устало отозвался Дугал. — Такой тип кого угодно заставит поджать хвост. Единственная твоя ошибка — ты едва им не поверил. И я, кстати, тоже. Ладно, в следующий раз будем умнее, — он невесело засвистел и бросил: — Не бери в голову. Они, конечно, хитрюги еще те, но неужели мы их не перемудрим?
— Еще как перемудрим, — бодро согласился сэр Гисборн и нетерпеливо спросил: — Послушай, с какой стати ты вдруг решил ввернуть словечки про катящиеся камни?
— Сам не знаю, — Мак-Лауд несколько раз с силой провел по лицу ладонями. — Точно изнутри толкнуло, а когда такое происходит, нельзя колебаться. И ведь неплохо получилось!
— Неплохо, неплохо, — проворчал Гай. — Только я все равно не понял, куда мы завтра должны пойти и к какому старику обратиться, чтобы посмотреть на этот самый lapis exillis. Интересно, что он хотя бы представляет из себя?
— Вот завтра и узнаем, — беспечно отмахнулся шотландец. — Думаю, какая-то местная реликвия. Кстати, ты опять перепутал значимое с ерундой. Сам догадаешься, где дал маху, или растолковать?
Несколько мгновений сэр Гисборн добросовестно перебирал все, сказанное им и компаньоном, вертел так и эдак, вопиющих нелепостей вроде не обнаружил, в чем и признался, в очередной раз убедившись: логические построения — не его конек.
— Так вот, — голосом, полным яда, начал Дугал. — Где мы в первый раз услышали про камни с неба? В Муассаке, от бродячего певца по имени Лоррейн. Спрашивается, откуда он, человек, нигде подолгу не задерживающийся и вряд ли пользующийся доверием здешних хозяев, мог их узнать? Это раз. Почему в ответ на эти слова нам тут же предложили самолично пойти и убедиться, что с этим камнем или камнями все в порядке? Значит, фраза служит условным знаком для определенного круга людей, и нас сочли если не принадлежащими к этому кругу, то служащим ему. Это два.
— Три: кто и где занимается подготовкой к некоему событию, чье приближение весьма радует мессира Рамона и в котором он собирается принять самое рьяное участие? — внезапно сообразил Гай, заслужив одобрительное хмыканье компаньона и повод втихую погордиться собой. Осмелев, он рискнул высказать предположение: — Что, если Лоррейн… скажем, имеет некое отношение к этому кругу?
— Умнеешь на глазах, — отметил Мак-Лауд. — Я тоже об этом подумал, а потом спросил себя — тогда зачем ему понадобилось передавать эти слова нам? Подходящего ответа, такого, чтобы смахивал на правду, я пока не отыскал. Может, его знает Изабель.
— Она-то здесь при чем? — не понял сэр Гисборн.
— Она любит прятать правду среди золы, — ушел от прямого ответа Дугал, но, заметив недоумевающую физиономию компаньона, уточнил: — Эта леди знает больше, чем кажется, и еще немного сверх того. Поэтому сейчас мы обрадуем ее нашим появлением… только сперва надо отыскать Френсиса, иначе он обидится на всю оставшуюся жизнь, что его бросили. Вдобавок у нас есть для него замечательная новость — господа хозяева ждут от него развлечений.
Вдобавок у нас есть для него замечательная новость — господа хозяева ждут от него развлечений. Сам виноват: незачем цеплять чехол с виолой на седло и надеяться, будто никто ее не заметит. Пусть теперь расплачивается.
— Мы для них сами по себе — развлечение, — грустно сказал Гай, представив, как их потрепанная компания будет выглядеть в здешнем, наверняка изысканном, обществе. — Слушай, я есть хочу, а на quodlibet, насколько мне известно, ничего существеннее болтовни не подают.
— Если мы прибыли сюда спасать мистрисс Изабель, пусть она и заботится о нас, — рассудил шотландец, стремившийся из всего в первую очередь извлекать выгоду. — Неужто во всей этой громадине не сыщется куска хлеба для голодного человека?
— Для трех голодных человек, — уточнил сэр Гисборн, слегка возмутившись: — Почему ты всегда думаешь только о себе?
— Привычка, — кратко ответил Мак-Лауд, отталкиваясь от стены. — Идем.
Далеко уйти не удалось — на деревянной галерее, опоясывавшей второй ярус донжона, послышались легкие шаги, какой-то человек перегнулся через перила и негромко окликнул:
— Эй! Это вы иноземцы, которые приехали сегодня?
— К вам так часто наведываются иностранцы? — желчно поинтересовался в ответ Дугал. Гай невольно усмехнулся. Наверху растерянно примолкли, затем донеслось: