— Чем им платят? — вырвалось у Гисборна. — Людскими жизнями, как я понял?
— Конечно, не золотом, — хмыкнул Дугал. — Хотел бы я узнать, какая сволочь так развлекается и побеседовать с ней с глазу на глаз… Что-то мне не доводилось слышать, чтобы слуа по доброй воле шли в услужение к кому-то из людей.
— А если не людей? — растерянно спросил Гай. — Если… — он выразительно ткнул пальцем в землю, не решаясь высказать свою догадку вслух.
— Тогда нам всем конец, — обнадежил компаньона Мак-Лауд. — Завтра ночью вокруг будет скакать десяток вот таких красавцев, и за твою жизнь никто не даст и ломанного пенни. Наши старики раньше помнили слова, которыми можно заставить всяких ночных тварей убраться, но вот беда — я этих слов не знаю. Отличное начало похода, тебе не кажется?
— Лучше не бывает, — огрызнулся сэр Гисборн и ядовито добавил: — Если выживешь, сложишь самую захватывающую из твоих баек.
— Да, рассказ выйдет похлеще, чем история о том, как я на День Всех Святых отправился поискать вход в подземелья под холмами, — неожиданно покладисто согласился Дугал.
— И как, нашел? — поневоле заинтересовался Гай, который уже не раз слышал повести о Полых Холмах и обитающих в них странных созданиях.
— Вообще-то в тот вечер я был пьян в стельку, заблудился в крае, который знал с детства, и утром всем остальным пришлось разыскивать меня, — безмятежно признался Мак-Лауд. — По-моему, вполне справедливый исход.
— Дикарь, — буркнул Гай. — Все вы в своем Хайленде варвары и неисправимые язычники. Послушай, может, для начала стоить расспросить этого мальчишку-итальянца — кто все-таки на них напал? Ведь некоторые из торговцев пали от самых обычнейших стрел, без всякого колдовства.
— Первая здравая мысль за сегодняшнюю безумную ночку, — вздохнул Дугал. — Кстати, я тут нашел прелюбопытную вещь. Хочешь глянуть?
Он поднял догорающую ветку повыше, вытащил из-за пояса какой-то предмет длиной в полторы ладони и протянул Гаю. Находка имела некоторое сходство с обычной рукоятью меча — такой же формы, также обернута кожаными полосками, также расходятся в стороны отшлифованные полосы кованой гарды и пара дополнительных креплений в виде то ли ветвей, то ли змеиных тел, усиливающих целостность лезвия. Отшлифованное яблоко-навершие украшено россыпью маленьких, тускло поблескивающих черных камней. Непонятный предмет вдобавок напоминал огромный причудливый ключ, что Гай, повертев вещицу в руках и удивившись ее тяжести, высказал вслух.
— Похоже, — согласился Мак-Лауд, отбирая свое приобретение и поднося ближе к колеблющемуся свету. — Вообще-то она от меча покойного слуа. Лезвие уже успело истлеть, а эта штуковина осталась, и огонь ей не вредит. Ключ, говоришь? Какую же дверь открывают этим ключом?
Ветка вспыхнула в последний раз и погасла, изойдя сизоватым вонючим дымом. Валявшийся на земле удивительный шлем стал горсткой праха. Среди темного массива стволов мелькало пламя разгоревшегося костра — живое и манящее к себе. Дугал подбросил свою находку в руке и решительно сунул в болтавшийся на поясе кожаный кошель, заявив:
— Все-таки трофей.
Среди темного массива стволов мелькало пламя разгоревшегося костра — живое и манящее к себе. Дугал подбросил свою находку в руке и решительно сунул в болтавшийся на поясе кожаный кошель, заявив:
— Все-таки трофей. Вдруг попадется скважина, для которой этот ключик будет впору?
— Не уверен, что за такими дверями тебя ждет что-нибудь хорошее, — проворчал себе под нос Гай. Ему опять вспомнилось предостережение незнакомца из таверны в Туре, но теперь он совершенно не мог представить, как к нему относиться и что думать. Их появление здесь спасло жизни Франческо и девушки, но не помогло незнакомцу, пытавшемуся противостоять слуа. Обоз все равно разгромлен и, даже если кто-то уцелел, вряд ли они продолжат путь дальше. Скорее всего, вернутся в Тур и обратятся за помощью к своим тамошним сородичам и компаньонам. Чего добивался господин в малиновом берете — чтобы двое английских рыцарей никогда не узнали об этом нападении или чтобы не помешали слуа завершить свое дело? Кто должен был погибнуть, но остался жив? Или все обстоит совсем не так?
Гай признался, что окончательно запутался в рассуждениях и что логические построения — не его стихия. Он, как утверждали его более образованные друзья из окружения принца Джона, весьма успешно справляется с возложенными на него поручениями, но решительно неспособен построить цепочку последовательностей от одного явления или события до другого. Поэтому все, что ему остается в этом внезапно вставшем на дыбы мире — помнить о своем долге и стараться не наделать ошибок больше, чем необходимо.
«Кстати, надо будет завтра с утра разыскать тело человека, которого убила эта тварь, и отвезти в деревню. Еще нужно заглянуть в низину — вдруг кто-нибудь из выживших торговцев вернулся? Да, и что нам теперь делать с этим парнем и его подружкой? Наверное, они решат добраться до Тура, где безопасно и у них наверняка отыщутся знакомые, способные оказать покровительство и позаботиться об этой парочке. Не забыть обязательно поподробнее расспросить Дугала об этих самых слуа — пускай языческое верование, но я хочу знать, с чем мы столкнулись и насколько оно опасно. И непременно уговорю его выкинуть дрянь, что он подобрал — не нравится она мне…»