Франческо, как выяснилось, совершенно правильно назвал противостоявшее неизвестному человеку существо «чудовищем». Гай не мог толком его рассмотреть и в глубине души только порадовался этому. Создание точно имело две руки, две ноги, голову и туловище, но ростом приближалась к семи футам. Оно носило доспех — во всяком случае, Гисборн счел непонятые угловатые выступы, торчавшие на плечах и сгибах локтей существа, за острые закраины лат. Вот только Гай представления не имел о способе полировки металла, заставлявшем его даже в слабом лунном свете блестеть, как зеркало или гладкая поверхность озера.
Но наиболее пугающим казалось даже не само творение мрачных сил, неизвестно чьим попустительством отправившееся бродить по миру людей, а его оружие. На ладонь или две длиннее мак-лаудовской клейморы, жутковатого вида лезвие с массивной крестовиной напоминало застывший язык пламени или ядовитую змею, превращенную в холодное железо. Обоюдоострые кромки меча в темноте переливались бледными, но отчетливо различимыми в темноте мертвенно-зеленоватыми искрами, и малейшее движение клинка оставляло широкий холодный след, похожий на обрывок тонкой мерцающей ткани. Существо не издавало никаких звуков, даже доспехи не громыхали, только меч при соударении с клинком противника лязгал коротко и жестко.
«Всего в трех лигах от нас — город Тур, полный живых людей и находящийся под благодетельной защитой святого, — отстранено подумал Гай, неотрывно следя за продолжающимся сражением. Человек знал, что проиграет, но не сдавался. — А здесь тишина, сгущающаяся темнота и призрак со светящимся мечом. Куда мы попали? По-прежнему ли вокруг нас та же земля, по которой мы ехали утром? Может, за низиной и туманом начинается что-то иное?.. Господи, не дай мне убояться ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке…»
Жалобное поскуливание и неразборчивое бормотание за его спиной внезапно оборвались, и дрожащий голос с невероятно усилившимся итальянским акцентом произнес:
— Сделайте же что-нибудь… Спасите их… Неужели вы будете просто смотреть, как они погибнут, и сможете после этого жить спокойно?
— Луна поднимается, — шепотом проговорил Мак-Лауд, и Гисборн заметил на лице попутчика незнакомое выражение: настороженное, хищное и радостное одновременно. — Изгнанные возвращаются… Можно сразиться с живыми, но не с теми, кого больше нет… — шотландец медленно поднял правую руку, отводя ее назад. Пальцы коснулись рукояти меча, плотно сомкнулись на ней и потащили клинок наружу.
Пальцы коснулись рукояти меча, плотно сомкнулись на ней и потащили клинок наружу. Сталь еле слышно шипела, задевая за оковку устья ножен. — Всегда остается выбор — сделать шаг или промолчать…
— Дугал, очнись, — сердито буркнул Гай. — Ты что несешь, варварская душа?
Ответить Мак-Лауд не успел. Незнакомец в кожаной куртке с нашитыми поверх металлическими пластинами удачно отбил выпад мерцающего клинка, направленный сверху вниз, отступил, запнулся о кочку в траве, что-то невнятно выкрикнул… Его безмолвный противник неожиданно легко для одоспешенного крутанулся, добавляя к собственной тяжести меча силу увлекающего вперед движения, и сплеча нанес удар. Зеленоватое сияние на краткий миг поблекло, человек, не успев даже вскрикнуть, переломился пополам и грузно упал в серебрящуюся под луной траву, смяв ее и обильно забрызгав густой черной жидкостью. Выбитый из руки клинок шустрой рыбкой нырнул в заросли кипрея.
Победитель сделал несколько шагов в сторону, остановился и неуклюже повел по-бычьи наклоненной вперед головой. Теперь Гай понял, что существо носит глухой шлем странной округлой формы, украшенный какими-то накладками, смахивающими на распахнутые крылья. Оно не стало проверять, умер ли его соперник, оно искало следующую жертву.
— Сейчас его заинтересуем мы, — Гай не узнал собственного голоса, фальшиво бодрого и самоуверенного до безрассудства. — Однако за нами преимущество — мы верхом и нас двое.
— Ага, — столь же безмятежно кивнул Дугал и подобрал поводья заплясавшего на месте жеребца. — Я попытаюсь его отвлечь, а тебе придется обойти его сзади. Не слишком честный поступок, конечно… Смотри!
Прятавшаяся среди деревьев женщина покинула свое убежище и вышла на поляну. Она не пыталась скрыться и уж точно не собиралась умолять о пощаде, просто уверенно продиралась через мокрую поросль, высоко подоткнув подол, чтобы не мешался под ногами. Существо, услышав ее шаги, повернулось и слегка приподняло меч. На мертвенно светящемся лезвии мутно выделялись темные разводы.
Глава четвертая
Риск — дело благородных?
Неподалеку от переправы через реку Эндр, Аквитания.
16-17 сентября 1189 года, ночь и утро.
В полной тишине незнакомка преодолела два десятка шагов, разделявших ее и безмолвного призрака, гибко нагнулась, поднимая из травы уроненный ее защитником меч, и остановилась напротив высокой фигуры, казавшейся сейчас черной прорехой в лесном сумраке. Поляну освещали только скупые лунные лучи да зеленоватое мерцание клинка в руке зловещего существа, однако Гай не сомневался, что перед ними не кто иная, как мистрисс Изабелла. И, кажется, она всерьез намеревалась бросить вызов неведомому призрачному созданию.