Что стало причиной этого переселения — чудовищный природный катаклизм или же появление могучих и непобедимых народов, атаковавших варваров с севера и востока, — хронистам неизвестно, но факт остается фактом: больше трехсот тысяч отважных, могучих и не боящихся смерти бойцов поставили Рим на грань полного разорения.
Первая римская армия была разгромлена при Норее. Вторая — уже за Рейном, через который переправились дикари. Третья, четвертая и пятая армии Республики были уничтожены в Южной Галлии. В битве при Аврасионе [18] погибли восемьдесят тысяч легионеров!
Италия оказалась открытой для вторжения, и римлян охватил леденящий ужас, которого они не испытывали со времен Ганнибала. Республика была слаба, золото в казне иссякло, воинский дух сыновей Лация истаял.
К счастью, после победы при Аврасионе кимвры дали Риму краткую передышку, переправились через Пиренейские горы в Иберию-Испанию и опустошили ее, но в 102 году до Рождества вновь вернулись к рубежам великого средиземноморского государства. Казалось, Республика обречена.
Рим спас блестящий полководец — консул Гай Марий, родной дядя Юлия Цезаря.
Пока кимвры и тевтоны договаривались о совместном нападении на богатые и плодородные италийские равнины, Марий провел стремительную и очень удачную реформу армии: если раньше легионером мог стать только римский гражданин и землевладелец, служивший по гражданской обязанности, то отныне в легионы могли записать любого свободного человека, каждому обещалось жалованье и надел земли после победы.
Безземельные плебеи восприняли эту новость с радостью, однако новая римская армия была настроена против аристократов-патрициев, ничего не сделавших для спасения страны, и сражалась не столько за Рим, сколько за деньги, землю и добычу. И, конечно, за своего командира, Гая Мария. Сам того не понимая, консул заложил фундамент, на котором была выстроена Империя, сменившая обветшавшую и впавшую в ничтожество Республику патрициев. Марий и его солдаты перешли через Альпы, новые легионы обучались военному искусству в походе — консул выжидал и избегал генерального сражения, пока они не будут подготовлены к битве.
Начавшие движение к Италии тевтоны без каких-либо препятствий прошли мимо укрепленного римского лагеря, насмехаясь над легионерами — мол, не хотят ли они передать что-нибудь на прощание своим женам, с которыми варвары собираются вскоре от души поразвлечься? Летописи сохранили упоминания о количестве варваров: они шли мимо римского лагеря шесть полных дней. Когда последние колонны дикарей скрылись на юге, Марий поднял легионы и всей мощью ударил с тыла.
Одна из крупнейших битв античности произошла у Секстиевых Вод [19] — римская армия истребила и пленила больше сотни тысяч тевтонов, сражение продолжалось четверо суток, то затихая, то разгораясь.
Одна из крупнейших битв античности произошла у Секстиевых Вод [19] — римская армия истребила и пленила больше сотни тысяч тевтонов, сражение продолжалось четверо суток, то затихая, то разгораясь.
Плутарх об этой грандиозной схватке писал так:
«Говорили, будто жители Массилии делали из костей изгороди для своих виноградников, и будто почва, после того как сгнили мертвые тела и прошли зимние дожди, стала настолько плодородна благодаря разложившейся плоти, что здесь был собран невиданный урожай…» [20]
Но этой победы было мало — консул вернул армию в Италию, дал ей краткий отдых и затем повел легионы скорым маршем на перехват войска кимвров, уже миновавших Альпийские горы и вставших на реке По неподалеку от города Верцеллы. Многие усматривали в этом божественный знак: здесь Ганнибал выиграл свою первую битву с Римом.
Стояла необычно холодная для Италии зима, но морозы были привычны дикарям. Варвары, кичась удалью и бесстрашием, нагими ходили по снегу, дразня римлян катались с горных круч на щитах, будто на санях. Они были уверены в победе.
В сражении Марий уничтожил всех кимвров. Легионерам было приказано пленных не брать.
В ликующем Риме консула Гая Мария встретили как «второго Ромула», так, словно ему принадлежала честь нового основания Вечного Города.
Благодаря Марию Рим обрел спокойствие на несколько веков — память у варваров долгая, о чудовищном истреблении при Секстиевых Водах и Верцеллах детям на севере рассказывали спустя и сто, и двести лет…
Из этой войны Рим сделал правильные выводы: стало ясно, что геродотовская система мироустройства нуждается в пересмотре и дополнениях. За пределами Рима появился новый, незнаемый и воинственный народ, вскоре получивший единое название — германцы. Народ, пришедший с таинственных равнин востока.
Из Скандзы.
* * *
Плотину прорвало во II веке по Рождеству — варвары нахлестывали волнами нескончаемого прибоя.
Казалось, что там, где восходит солнце, появился неиссякаемый источник, порождавший тысячи тысяч готов, вандалов, алеманов, герулов, гепидов, лангобардов, сикамбров и десятки прочих родов германского корня.
За ними шел второй прилив, столь же несокрушимый: анты, венеды, дулебы и многие иные — позже их назвали словинами. Старые люди говорят, будто на трех кораблях, вышедших из Скандзы, плыли три племени: германское, словинское и аланское. Но правда ли это — никто не знает.