— Помоги! — Зову Хенрика и берусь за один край перины.
— Что ты хочешь? — Вид у него теперь скорее задумчивый, чем подозрительный.
— Сбросить пару перин на пол.
— Зачем? — Задает он глупый вопрос, но снять перины все же помогает.
— Чтобы тебе не жестко спать было. — Аккуратно положив перины стопкой, степенно объясняю я. — Не выгонишь же ты на пол старого человека?! Нет? Ну, значит, я правильно догадался, что кровать ты собирался предложить мне и решил упростить тебе эту процедуру. Вот держи простыню, сам постелешь. И подушек возьми, сколько нужно, мне хватит парочки. Это одеяло тебе, а это мне. Ну, что ты на меня так уставился? Обижаешься, что я занял кровать?
— Господа, банька готова! Как париться будите, вместе с женами али раздельно? — Некстати заглянувший в открытую дверь староста почти с ужасом разглядывает разгром, которому подверглось так лелеемое ими помещение.
— С какими женами? — Взвыл, только успевший чуть успокоиться, Хенрик.
— А разве это не ваши жены? — По нашим ошарашенным лицам староста начинает догадываться о своей ошибке. — Вот же ведьма старая, опять напутала! Так мы тогда сейчас еще комнатку освободим… ну, надо же, какая оплошка вышла!
— Не нужно нам ещё комнаты. — Наконец сообразил, в чем дело, Хенрик. — Девушки устроятся вместе, а мы уже… устроились.
— Я в баню. — Сообщаю старосте и спешно выхожу из комнаты, стараясь удержаться от хохота.
Настолько комично смотрится виновато сопящий маг, мучимый некстати пробудившимся чувством раскаянья.
Проснулся я рано, точно в тот час, который и задумал с вечера. Еще одна из многих полезных привычек, выработанная на службе. Впрочем, службой свое дело никто из нас не считает. Как не считает и число коллег. Многие из нас всю жизнь проводят в тени, или под личиной, лишь один-два раза мелькнув яркой звездой на разгромном процессе, другие мотаются по стране, ввязываясь во все скандалы. Среди нас есть старики и юноши, мужчины и женщины. Нет только магов. И это понятно. Магам народ не доверяет с тех пор, как лет двести назад к власти в ковене пришел натуральный маньяк. Помешанный на беспредельной власти. Его обуздали свои же коллеги, но доверие, эта хрупкая, не подлежащая восстановлению субстанция, было потеряно безвозвратно. Вот тогда и пришли мы. Наблюдатели и аналитики, судьи и каратели. Королевские очи. Я думаю, ковен все же приложил свои ручки к рождению нашего клана, недаром у каждого из нас есть свой куратор и помощник среди магов.
— Господа, вы просили разбудить пораньше! — Стучит в дверь неугомонный староста. — Завтрак готов!
— Встаем… ааа-х! — Зевает Хенрик, вытягивая руки над головой и зажмурившись, резко садится в своих перинах.
— Как спалось? — Вежливо интересуюсь я, поворачиваясь от зеркала, перед которым расчесывал волосы.
— Спасибо, хорошо. — По привычке отвечает он и вдруг начинает краснеть.
Ну, да, вспомнил, наконец, про свои ночные приключения. Вернувшись далеко за полночь из комнаты девиц, куда улизнул решать какие-то очень важные вопросы, маг, видимо, так хотел спать, что запамятовал, где его место и с чистой совестью полез на кровать. Я проснулся еще от легкого скрипа двери, и от такой наглости вначале даже опешил. Потом решил было не обращать на такое поведение внимания, сообразив, что парень еще не в себе после ранения. Нет, свою рану он кое-как залечил, но восстановить силы и потерю крови пока не успел. Для этого он был пока слишком слабым магом.
Мне даже вначале показалась очень смешной простая шутка. Оставить парня в покое, пусть себе спит, благо кровать такой ширины, что хоть поперек ложись. И я тихо хихикал, представляя себе лицо проснувшегося утром мага, когда он поймет, где уснул. Но когда озябший Хенрик начал стягивать с меня одеяло, идея так подшутить уже не казалась особенно веселой.
Потому я решительно отобрал одеяло, а когда он, потянув его снова, прижался почти вплотную, положил руку на плечи парня и, словно во сне, пробормотал ему на ухо, что Лиля нехорошая девочка, раз пришла так поздно. Он еще с полминуты приходил в себя, а потом рванулся изо всех сил. Да я и не держал. Только, едва сдерживая хохот, наблюдал из-под ресниц, как маг осторожно, словно змеиную яму, обходит по стеночке мою кровать, пробираясь к своим перинам.
— Мне тоже. — Сообщаю я, мечтательно прищуриваясь. — Даже сон хороший приснился… кажется.
Маг полыхал раскрасневшимися щеками и ушами, но я не сразу сжалился и ушел вниз, на кухню, а еще с минуту с преувеличенной подозрительностью его рассматривал.
Пора уже парню понимать, что не все поступки можно расценивать однозначно, и что иногда ни слова, ни действия вовсе не выражают истинных намерений. Иначе он мне отравит своей подозрительностью все последние дни путешествия. Которое этой дружной семейке придется совершить в столицу в компании со мной. Хотя они пока об этом даже не догадываются.
Миледи с камеристкой вошли в кухню, где нас вместе с магом по-свойски кормили завтраком и, усаживаясь за стол, с недоумением посматривали на своего защитника, старавшегося держаться подальше от меня. Судя по их встревоженным взглядам, маниакальная подозрительность — качество, присущее именно этой семейке. Скорее всего, они решили, что мы из-за чего-то с ним повздорили, об этом красноречиво говорили их сочувствующие взгляды, бросаемые в сторону Хенрика. А маг в свою очередь строил зверские гримасы и изо всех сил отрицательно мотал головой. Еще больше расстраивая своих девушек. Я даже в глубине души ему немного позавидовал, всё же должно быть, чертовски приятно, когда тебя так любят.