Да пусть он думает что хочет, этот недовольный маг, я уверен, он даже не догадывается об истинной причине моего оживления. Ему и в голову не придет, что я нашел способ, как решить все свои проблемы. И способ этот прост, как все гениальное.
Решать ничего не нужно. Нужно просто уйти подальше и отлежаться, зализывая свои раны, как это делает раненый зверь. И постепенно все встанет на свои места и вернется прежняя спокойная жизнь, в которой меня все устраивало. И интересная, порой опасная работа, и верные друзья и веселые подружки… При мысли о подружках что-то тяжелое шевельнулось протестующе в груди, но я немедленно подавил это чувство, пообещав себе, что пока раны не затянуться, про подружек вспоминать не стану.
— Все, можешь хоть танцевать. — Объявил сердитый маг, и исчез в портале.
Зачем мне танцевать? Вставая с кровати, фыркнул я. Мне нужно удрать отсюда, удрать как можно скорее.
А для этого придется убедить в своей правоте Клариссу. Без амулетов переноса и хорошей личины мне не обойтись. И где, её интересно, носит? Никогда нет рядом в тот момент, когда она мне по-настоящему нужна!
Быстренько переодевшись, выглядываю в коридор, и, убедившись, что никого из тех, с кем я категорически не желаю встречаться, рядом нет, отправляюсь на поиски. В холле, как обычно, гуляет несколько гостей, но я стараюсь проскочить мимо с самым деловым видом. Общаться с ними нет никакого желания, все во дворце уже, как водится в курсе вчерашних событий, и выслушивать ахи, охи и поздравления нестерпимо скучно.
До комнаты Клариссы по коридору дамской половины этого этажа я промчался галопом, моля всех богов, чтобы они не послали мне навстречу ту, от которой я так стремлюсь убежать.
— Ты уверен? — Печально спросила Кларисса, когда я, ворвавшись в ней в комнату и предусмотрительно закрыв дверь на засов, изложил свою просьбу.
— Да. Клара, не тяни время. Королю объяснишь все сама. Со всеми решениями я согласен, для Ромульена требую самого жестокого наказания. Чтоб другим неповадно было.
— Ладно, ты сам выбрал. Потом никого не вини. — Так же грустно тянет она, стараясь не смотреть мне в лицо. — Вот тебе запасные амулеты переноса, вот твои, обновленные, вот деньги. Не пойдешь же ты сразу к своему банкиру?
Да мне и не понадобятся в ближайшее время никакие деньги, хотел сказать я. В моем домике неплохой погреб с соленьями, окороками и колбасами, в кладовке полно круп, муки и всего того, чем и наполняются такие помещения. А молоко и овощи я всегда беру у соседа, у него для меня бессрочный кредит. Так что погибнуть с голода мне не грозит. А все остальное… попытаюсь пережить.
— Спасибо. — Буркнул я, чмокая Клару в пушистый висок. — Ты настоящий друг.
— Ещё какой. — безрадостно хмыкнула она и открыла портал.
Я шагнул в него, не раздумывая, резать по живому всегда больно, и не нужно растягивать эти моменты.
И вышел на прогретую солнцем дощатую веранду собственного дома. Свежий ветерок трепал листья винограда, увивавшего дом почти до крыши, тяжелые, уже темнеющие грозди оттягивали лозу, от клумб доносился дурманящий аромат пышно распустившихся роз.
Я всегда любил свой дом и сад, любил каждый куст и каждое деревце, и встреча с ними неизменно приводила меня в состояние блаженного покоя. Однако в этот раз все было не так. Здесь явно чего-то не хватало, но я упорно не желал признаваться себе, чего.
Однако в этот раз все было не так. Здесь явно чего-то не хватало, но я упорно не желал признаваться себе, чего.
Не заходя в дом, спустился по выбеленным солнцем ступеням и, не глядя на море, с которым всегда бежал поздороваться в первую очередь, завернул за угол. Там, между двумя старыми огромными ореховыми деревьями висит гамак, в котором так замечательно отдыхать в летнюю жару.
А еще там просто отлично думается. А мне все время кажется, что я чего-то не додумал, чего-то не понял, или упустил. Что-то вертится на самом краю сознания, что-то очень важное, показавшееся мне в свое время неправильным или смешным. И я просто обязан это вспомнить, иначе все пойдет не так, все будет плохо и неправильно.
Наверное, я задремал. Потому что, открыв глаза, обнаружил, что под деревьями уже нет тени, расцвеченной яркими солнечными просветами, а сгущаются еще душноватые сумерки. Вылез из гамака, потянулся и направился к дому, решая в уме, в какой из спален устроиться на ночлег. В просторной на втором этаже, или маленькой, зато с дверью на веранду, на первом.
И вдруг вспомнил. Ясно, словно это было минуту назад. Расстроенное лицо старосты, его слова про чью-то ошибку…
Амулет переноса я ломал в такой спешке, что он вполне мог не сработать. Но он выбросил меня точно в сад Клариссы и я помчался по знакомым дорожкам с такой скоростью, словно за мной гналась толпа орков. А добежав до веранды, и заметив на ней два знакомых силуэта, замер и крался дальше как настоящий шпион.
— … я так не смогу… — донесся до меня несчастный голосок Ортензии. — Ну как это я появлюсь… и что скажу? Женись на мне?
— И не забудь прибавить, дурачок! Вот так прямо и скажи, женись на мне, дурачок! — громко и сердито выпалила Кларисса и правой рукой пригладила торчащие белоснежные волосы.