Север заметил его первым. Сперва приостановил лошадь, а потом пустил ее рысью. Человек замер и начал шарить у себя под плащом. Сперва Герка, как и прочие, думали, что он ищет оружие, — это вызвало очередной приступ веселья у звероподобных спутников Севера, — но вот человек вынул из-под плаща руку и что-то блестящее водрузил на нос.
— Артур! — вскрикнул Герка и, ковыляя, подбежал к нему.
— Ты как здесь, Гермоген? — невозмутимо осведомился Эйвадис и сверкнул очками. — В порядке?
Герка поморщился.
— Где… ребята? Вы не улетели? — спросил он. Ему слабо верилось в реальность происходящего. И плечо болело все сильнее.
Кругом толпились волосатые. Скалили зубы — смеялись.
— Мы здесь десантом, — объяснил Артур. — Тебя ищем. Специально организовали поиски…
— «Мы»? — переспросил Герка и зачем-то оглянулся на Севера. Тот глядел с высоты седла, щурился. — А кто еще?
— Баранов. Но он откололся.
— Дима тоже здесь?
— А кто его знает, где он, — сказал Артур с досадой. — Мы отправились вдвоем. Я старший группы. А кто с тобой?
— Это я с ними, — признался Герка. — Грабители, наверное.
Оба помолчали. Потом Герка повторил:
— Так где Баранов?
Артур недовольно сморщил нос.
— Говорят тебе: откололся. Встретил своего Вокония и поплелся за ним, как побитый пес. Сюковец! Позор один.
— Погоди, — перебил его Герка. — Воконий — это же димкин хозяин.
— И ты туда же, — с досадой сказал Артур. — Баранов — ленинградец, человек XXII века, какой у него может быть хозяин? Какие вообще могут быть хозяева — у тебя, у меня, у него? Абсурд!
Внезапно Север резко наклонился к обоим сюковцам с седла. Их окатило сильным запахом пропотевшей выделанной звериной шкуры.
Их окатило сильным запахом пропотевшей выделанной звериной шкуры. В темных глазах Севера вспыхнули желтоватые огоньки. Увидев эти глаза так близко, Тищенко ощутил дурноту: ему сделалось страшно.
Север о чем-то спросил, повторив несколько раз одно и то же, и Гермоген наконец разобрал имя своего одноклассника: «Вадим Баранов». И, сам не понимая, что делает, Герка сказал Северу:
— Вадим Баранов сейчас у Вокония.
Север сжал здоровое геркино плечо, тронул свою лошадку и рысью поехал в сторону Гераклеи.
Конечно, ланиста Воконий отнюдь не был уверен в том, что, сдав в аренду бунтовщика-варвара, он поступил добродетельно. Правда, выглядел Вадим довольно смирным, но ведь кто знает, какие мысли бродят в его тупой варварской башке. В любом случае, лучше держать его подальше от гладиаторской семьи. Боец он хороший, а что касается его диких выходок, то рядом будет Гемеллин. В конце концов, этот Варизидий ему, Воконию, не кум и не сват.
Гораздо опаснее Север. После того, как выяснилось, что Вадим цел и невредим, Воконий ни минуты больше не сомневался: Север тоже жив и, что намного хуже, шляется в окрестностях города. Воконий всегда знал, что рано или поздно Север сорвется. Стараясь обезопасить себя, ланиста никогда не наказывал его, отпускал кутить в город и всячески тешил его гордость, расхваливая на каждом шагу его умение владеть оружием, его ловкость и силу. И это приносило хорошие плоды. До поры. Но сейчас, если только Север попадет к нему в руки, церемониться с ним не следует.
Здесь мысли ланисты были прерваны. В волнении расхаживая по своему садику между кустов, подстриженных в форме рыб (они немного утратили четкость очертаний, поскольку их давно не приводили в порядок), Воконий вдруг увидел фигуру человека, непринужденно сидевшего на корточках возле статуи маленького лебедя. На коленях у него лежал обнаженный меч.
Не узнать этого человека Воконий не мог. Ошеломленный, он подошел вплотную. Север. Задрав голову, он прищурился и некрасиво улыбнулся:
— Привет.
Воконий задохнулся. Он ожидал чего угодно, только не этого. Позвать на помощь, чтобы негодяя схватили?
— Поговорим наедине, — дружески предложил Север, угадав его мысли.
Ланиста сдался:
— Как ты сюда попал?
— С улицы.
— Ты думаешь, тебе удастся уйти отсюда?
Север кивнул. Воконий подумал, что он, пожалуй, прав.
— Что тебе нужно?
Север встал и отвел назад руку с мечом, словно для удара.
— Баранов, — коротко сказал он.
Воконий понял, что сейчас его убьют. Он страшно побледнел и отступил на шаг.
— Стоять, — приказал Север.
Впервые в жизни Воконий по-настоящему понял, с каким огнем он играл. Как только ему удавалось держать у себя в подчинении этого человека? Говорят, Север был осужден из-за подделанного завещания. Но даже если бы Север подделал двадцать завещаний и все их пропил, одно за другим, это не отняло у него ни характера, ни воспитания. Север выпрямился, как пружина, которую долго сжимали.
— Север, — сказал Воконий умоляюще, — я всегда старался быть тебе другом. Не убивай меня.
— Где Вадим? — повторил Север.
— На вилле Варизидия, — ответил ланиста, подписывая тем самым приговор несчастному аристократу.
Легко ступая, Север ушел прочь.
Легко ступая, Север ушел прочь. Воконий так и не понял, как ему удалось попасть в дом и уйти из дома незамеченным.
Усадьба Варизидия пылала. Пожар громоздился до самых небес, как гора, а у ее подножия происходила некрасивая, страшная суета. Какие-то неприятные люди хватали и растаскивали все, что попадалось под руку. Их было неправдоподобно много. Они, казалось, лезли из всех щелей, изгнанные пламенем, и то и дело принимались бить друг друга со звериной жестокостью. Иногда они оставались лежать неподвижными — сами похожие на сгустки грязи.