Сам Крепленый, вне сомнения, тут же бы взял «след» за интимные места и выдавил все, что можно. Но Корвет был более дальновиден.
— Этот на чем приехал? — негромко спросил он у «сторожа».
— ГАЗ-24, черная.
— Пойдем глянем.- И рыжий направился в комнату, где со вчерашнего дня разместилась «группа поддержки»: трое парней, лично отобранных Берестовым,- настоящие бойцы, не ворье чахоточное!
Когда Корвет вошел, парни слегка оживились, но рыжий не обратил на них внимания. Его интересовал монитор, подключенный через компьютер к камерам во дворе. Сначала он, увеличив, изучил лицо Сарычева, потом еще более внимательно осмотрел машину, не упустив ни широких нестандартных покрышек, ни номера с избытком нулей. Корвет знал, в каких «конюшнях» водятся такие автомобили. Подозрение, забрезжившее у него в мозгу, укрепилось, когда он еще раз пронаблюдал физиономию Сарычева. Натурально комитетская рожа.
«Вот сука Конь! — подумал Корвет.- Две жопы враз лижет!»
И похвалил себя за осторожность.
Возьми он попика в оборот — и убытков будет уже не пересчитать. Интересно, если подергать гостя за бороду, оторвется или нет?
Отцу Егорию пришлось провести в одиночестве минут десять. Вернулся Корвет без сопровождающих.
— Нет,- сказал он.- Это не наш пистолет. У нас все оружие лицензировано.
Если на попике — микрофон, а где-то рядом только и ждет рота собровцев, пусть подотрутся. Дешево купить хотят! Крепленый с его характером мог тьму народа из этого «ствола» положить.
— Нет так нет, дело ваше,- отозвался отец Егорий.- Можете выбросить. Не о нем речь, а о человеке.
— Каком человеке? — спросил Корвет, заранее зная, что ответит гость.
— Андрее Александровиче Ласковине.
Рыжий молча ждал продолжения.
— Тут у вас разные события происходили,- произнес Игорь Саввич решительным тоном.- Надо это прекратить!
Походило на приказ. Приказывать же «тобольцам» — наглость!
— Нам нанесен ущерб,- сказал Корвет. Но под буравящим взглядом этого фальшивого бородача голос рыжего прозвучал без нужной твердости.
— Не только вам нанесен ущерб! — обвиняющим тоном бросил отец Егорий.
Надо же! Травили человека, как зверя, едва на тот свет не отправили и — ущерб! Бандюги — бандюги и есть! Хотя этот… не похож. А, пусть их черт разбирает!
— Надо прекратить! — заявил Игорь Саввич безапелляционно.- А то и до смертоубийства дойдет!
«Неужели пронюхали о Крепленом? — мелькнуло в мозгу Корвета.- Да какое дело органам до покойника-зэка?»
— По-Божьи было бы — помириться! — смягчаясь от выразившегося на лице рыжего смущения, сказал отец Егорий.
«При чем тут Бог?» — подумал Корвет, но ответил осторожно:
— Можно и помириться.
— Вот и помиритесь! — еще более дружелюбно произнес отец Егорий.- Ласковину и без вас дел хватит. Настоящих дел!
«Вот так,- подумал Корвет.- Вроде ничего и не сказал, а всё сказано. Дело Спортсмена закрыто, потому что у Спортсмена есть другие «дела». Гришавину придется это съесть,- подумал Корвет.- Ну вот сейчас он «ксиву» достанет и представится по-настоящему…»
Но гость за корочками не полез. Глядел спокойно и уверенно. Снисходительно даже. Всезнающий такой взгляд… От такого взгляда Корвет сразу вспомнил о пятидесяти граммах «герыча» в сейфе, о незарегистрированных «стволах» в соседней комнате… Если вдуматься, Корвет должен быть благодарен, что вместо полусотни «альфовцев» явился этот бородатый.
Корвет улыбнулся, желая показать свое расположение:
— Передайте вашему со… человеку, что у нас претензий нет, раз такое дело. Не всегда ведь знаешь, кто есть кто.
— Думаю, у него тоже к вам нет претензий,- уравнял отец Егорий.- Прощайте!
«Борзой, ну борзой! — не без восхищения подумал Корвет.- У него нет претензий! Надо же! Ладно, ГБ — это не по моему уровню. Доложу Берестову, пусть они там наверху решают, делать органам предъяву или нет».
Не поленившись, он проводил отца Егория до машины, поглядел «живьем» на его шофера, от которого за версту разило «компетентными органами», и решил, что беседа прошла удовлетворительно.
Не поленившись, он проводил отца Егория до машины, поглядел «живьем» на его шофера, от которого за версту разило «компетентными органами», и решил, что беседа прошла удовлетворительно. Что ж, «комитетские» — тоже люди. Тоже «крышуют», тоже стрелки забивают. Бабки всем нужны, а от «войны» — одни убытки.
— Он сам так и сказал? — переспросил Ласковин, у которого в голове не укладывалось, как мог Крепленый от него отступиться.- Он сам сказал, что у них нет ко мне претензий?
— Слово в слово! — подтвердил отец Егорий.- Выкинь их из головы!
Вот это было трудно. Или какой-то подвох? Как с Гудимовым? Возможность договориться с «тобольцами» с позиции «Не будем ссориться!» была так же нереальна, как ловля устриц в Маркизовой луже.
— Как он выглядел? — спросил Андрей.- Тощий такой, седоватый, страшненький?
— Ты о ком? — удивился Игорь Саввич.-
О главаре их? Ничего общего!
Бумажный домик рассыпался. Как он и думал, это был пустой разговор. Отвлекающий. И теперь его выследили! Надо уходить. Немедленно!
— …совершенно другой человек,- продолжал между тем отец Егорий.- Крепкий, с меня ростом, рыжий как огонь. Приметная личность. Говорит, кстати, нормально, не как урка.