— Может быть, о своей работе?
— Ага, я рассказываю, как мы проводили арест, а она спрашивает, имели ли место проявления жестокости со стороны полиции.
— О Господи! Элис перешла на сторону врага?
— Она считает, что вражеская сторона — это мы. — Фрост поглядел на Джейн. — А знаешь, тебе повезло. Габриэль — один из нас. Он врубается в то, что мы делаем.
Да, Джейн повезло — она вышла замуж за человека, понимающего, насколько сложно защищать закон. Однако Риццоли знала, как быстро порой распадаются даже самые счастливые браки. Во время прошлогоднего рождественского ужина Джейн стала свидетелем того, как развалился брак ее родителей. Она видела, как совершенно чужая блондинка разрушила их семью. И понимала: Барри Фрост оказался на пороге супружеской катастрофы.
— Скоро будет барбекю — мама каждый год устраивает его для соседей. Туда явится Винс Корсак, так что получится встреча бывших коллег. Может, придешь?
— Ты меня, что ли, из жалости приглашаешь?
— Я так и так хотела тебя позвать. Да я и раньше тебя приглашала, только ты никогда не приходил.
Фрост вздохнул.
— Это из-за Элис.
— Что-что?
— Она ненавидит полицейские тусовки.
— А ты ходишь на ее юридические вечеринки?
— Ага.
— Ну и что за фигня?
Фрост пожал плечами.
— Понимаешь, мне просто нужно, чтобы она была счастлива.
— Мне очень не хочется говорить это…
— Тогда и не говори, ладно?
— Элис — порядочная сучка, да?
— О боже! Обязательно было обзывать ее?
— Прости. Но она действительно сучка.
Барри покачал головой.
— Неужели все против меня?
— Я за тебя. Я тебя оберегаю. Потому и говорила, что от этой Джозефины нужно держаться за миллион километров. Я очень рада, что ты наконец понял, почему я так сказала.
Фрост еще сильнее вцепился в руль.
— Я все думаю, кто она на самом деле. И что, черт возьми, она скрывает.
— Завтра нам должны сообщить хоть что-нибудь об отпечатках ее пальцев.
— А вдруг она прячется от бывшего мужа? Может, все из-за этого?
— Если бы Джозефина скрывалась от какого-нибудь психа, она наверняка сказала бы нам об этом, как думаешь? Мы же вроде как хорошие. Зачем убегать от полиции, если ты ни в чем не виновата?
Фрост продолжал смотреть на дорогу. До поворота на каньон Чако оставалось еще пятьдесят километров.
— Мне очень хочется это понять, — признался он.
Проведя всего лишь десять минут под местным солнцем, Джейн поклялась, что больше не станет жаловаться на бостонское лето. Через несколько секунд после того, как они с Фростом вышли из взятой напрокат машины с кондиционером, у нее на лице тут же выступил пот, а песок был таким горячим, что, казалось, обжигал ступни сквозь туфли. Солнце пустыни сияло так ярко, что Джейн щурилась даже под темными очками, которые приобрела на одной из попавшихся по пути заправочных станций. Фрост купил такие же, и в сочетании с костюмом и галстуком они наверняка придали бы ему сходство с агентом секретной службы или персонажем из «Людей в черном», если бы его лицо не приобрело такой тревожно красный оттенок. Создавалось впечатление, что у него вот-вот прихватит сердце.
«Как же этот старикан умудряется работать?» — удивилась про себя Риццоли.
Заслуженному профессору Алану Куигли было семьдесят восемь лет, однако это не мешало ему, преклонив колени, сидеть на самом дне раскопа и терпеливо ковырять совком в каменистой земле. Его изношенная грязная панама с загнутыми по бокам полями казалась такой же старой, как и он сам. Профессор трудился в тени брезентового полога, однако даже в этом случае здешняя жара запросто могла свалить и куда более молодого человека. Действительно, студенты из его бригады уже закончили работу и теперь дремали в тени неподалеку, но старый профессор продолжал откалывать камни и собирать в ведро рыхлую землю.
— Появляется определенный ритм, — пояснил Куигли. — Дзен-раскопки, так я это называю. Молодые ребята выкладываются полностью, выплескивают всю нервную энергию. Они считают, что мы ищем клад, а потому торопятся найти золото быстрее других. Или хотя бы до конца семестра — если он приходит раньше. Они либо полностью истощаются, либо, обнаруживая лишь землю и камни, теряют интерес. Так или иначе, но это случается с большинством. Однако серьезные ребята — те редкие личности, которые продолжают работать, — понимают, что человеческая жизнь проходит в мгновение ока. За один сезон невозможно раскопать то, что копилось веками.
Сняв солнечные очки, Фрост вытер со лба пот.
— Так что же… э-э… что вы откапываете там, профессор?
— Мусор.
— Как?
— Это мусорная куча. Место, куда сваливали отходы. Мы ищем битую посуду, кости животных. Изучая то, что считали нужным выбросить, можно многое узнать о том или ином обществе. А здешняя община была крайне интересной. — Куигли натужно крякнул и поднялся на ноги, вытирая рукавом обветренный лоб. — Эти старые колени уже давным-давно пора заменить. Первое, что портишь, занимаясь нашей профессией, — это проклятые колени. — По приставной лестнице он выбрался из раскопа. — Роскошное место, правда? — проговорил профессор, окидывая взглядом пейзаж — долину, усеянную древними развалинами. — Когда-то этот каньон был обрядовым местом, здесь совершали священные ритуалы. Вы уже посмотрели парк?