На мгновение взгляды двух женщин встретились. И этот момент сбил Джейн с толку — она не понимала, что на самом деле здесь происходит.
— Законом это не запрещено, — ответил Фрост. — И, я думаю, мы вас сегодня достаточно помучили.
Джейн заметила, как Джозефина внезапно отвела глаза. И подумала: «Нет, мы помучили ее недостаточно».
12
— Кто назначил тебя добрым полицейским? — спросила Джейн, пока Фрост забирался к ней в «Субару».
— Что ты имеешь в виду?
— Ты с таким обожанием пялился на Пульчилло, что мне пришлось изображать из себя злого полицейского.
— Понятия не имею, о чем ты.
— «Приготовить вам чашечку кофе?» — Джейн фыркнула. — Ты кто — детектив или дворецкий?
— И что за проблема? Бедная женщина запугана до смерти. У нее украли ключи, ей в багажник подложили труп, да еще мы конфисковали машину. Не кажется ли тебе, что человек в таком положении заслуживает сочувствия? Ты обращалась с ней, как с подозреваемой.
— Сочувствия? Это ты ей так сочувствовал? А я ждала, что ты вот-вот пригласишь ее на свидание.
— Сочувствия? Это ты ей так сочувствовал? А я ждала, что ты вот-вот пригласишь ее на свидание.
За все время их совместной работы Джейн ни разу не видела, чтобы Фрост по-настоящему злился на нее. Поэтому, заметив ярость, которая внезапно вспыхнула в его глазах, она не на шутку встревожилась, даже почти испугалась.
— Ты меня задолбала, Риццоли!
— Эй!
— У тебя серьезные проблемы, ты знаешь об этом? Что тебя так раздражает? То, что она красивая?
— Она какая-то странная. Мне кажется, здесь что-то не так.
— Она напугана. Ее жизнь только что перевернулась вверх дном. Будешь тут странной.
— И тут появляешься ты и спасаешь ее.
— Я стараюсь быть приличным человеком.
— Скажи еще, что вел бы себя так же, если бы она была страшная, как собака.
— Внешность тут ни при чем. Почему ты все время намекаешь, что у меня есть другие мотивы?
Джейн вздохнула.
— Слушай, я просто пытаюсь удержать тебя от беды, а? Я мама-медведица,[1] которая выполняет свой долг и оберегает тебя. — Она вставила ключ в замок зажигания и завела двигатель. — Так когда же Элис вернется домой? Не слишком ли долго она навещает родителей?
Фрост с подозрением посмотрел на Джейн.
— А чего это ты спрашиваешь об Элис?
— Ее нет вот уже несколько недель. Не пора ли ей вернуться домой?
В ответ на эту фразу Фрост фыркнул.
— Джейн Риццоли, консультант по вопросам брака. Знаешь, меня это возмущает.
— Что?
— Что ты считаешь, будто я решил пойти налево.
Джейн отъехала от обочины и влилась в поток машин.
— Да нет, просто подумала, мне нужно хоть что-то сказать. Я изо всех сил стараюсь отвести беду.
— Да, с твоим папой эта стратегия сработала просто замечательно. Он хоть разговаривает с тобой теперь, или ты его окончательно достала?
При упоминании об отце пальцы Джейн мертвой хваткой вцепились в руль. После тридцати одного года семейной жизни, которая казалась счастливой, Фрэнк Риццоли внезапно заинтересовался дешевыми блондинками. Семь месяцев назад он ушел от матери Джейн.
— Я сказала ему все, что думаю о его девице.
Фрост рассмеялся.
— Ага. А потом попыталась избить ее.
— Я ее не била. Мы с ней просто побеседовали.
— Ты пыталась ее арестовать.
— А нужно было арестовать его — за то, что вел себя как великовозрастный идиот! Мне чертовски стыдно за него. — Джейн мрачно уставилась на дорогу. — А теперь еще мама изо всех сил старается меня опозорить.
— Из-за того, что у нее свидания? — Фрост покачал головой. — Вот видишь! Черт возьми, ты такая критиканша, что в конце концов и ее достанешь.
— Она ведет себя как подросток.
— Твой папа бросил ее, и теперь она встречается с другим. И что? Корсак — хороший парень, пусть у нее будет хоть немного радости.
— Мы говорили не о моих родителях. Мы говорили о Джозефине.
— Это ты о ней говорила.
— Что-то в ней меня очень напрягает. Ты заметил, что она почти не смотрит нам в глаза? Мне кажется, ей не терпелось выпроводить нас за дверь.
— Она ответила на все наши вопросы. А что еще ты хотела?
— Она нам не все выложила. Что-то она скрывает.
— Что, например?
— Не знаю. — Джейн глядела вперед, не сводя глаз с дороги. — Но узнать побольше о докторе Пульчилло будет нелишне.
Сквозь выходившее на улицу окно Джозефина проследила за тем, как два детектива сели в машину и уехали.
И только после этого, открыв свою сумочку, вынула оттуда ключи на брелоке-анхе, которые сняла с яблони. Она не рассказала полицейским о том, что эти ключи ей вернули. Если бы она упомянула об этом, ей пришлось бы сообщить о записке, которая привела ее туда, о записке, адресованной Джозефине Соммер. А о фамилии Соммер они не должны узнать ни в коем случае.
Джозефина Пульчилло собрала все записки и конверты, адресованные Джозефине Соммер, и разорвала их; вместе с ними она с удовольствием оторвала бы и тот период своей жизни, который пыталась забыть все эти годы. Несмотря на ее попытки спастись бегством, прошлое все-таки сумело настичь Джозефину, и оно навсегда останется частью ее личности. Она отнесла изорванные клочки бумаги в ванную и спустила их в унитаз.
Ей придется уехать из Бостона.
Сейчас будет разумно покинуть город. Полиция знает, что она напугана сегодняшними событиями, так что ее отъезд не вызовет никаких подозрений. Возможно, потом они станут задавать вопросы, разыскивать документы, но сейчас им не с чего интересоваться ее прошлым. Они будут считать, что она та, за кого себя выдает: тихая и скромная Джозефина Пульчилло, которая, учась в колледже и аспирантуре, работала официанткой в коктейльном баре «Голубая звезда». Все это правда. Все это легко проверяется. Если, конечно, не рыть дальше, не углубляться в прошлое. Пока она не подаст полицейским повода, они не всполошатся. Джозефина Пульчилло может ускользнуть из Бостона, и никто ничего не заподозрит.