А уж управлять с ВнешКольца, с Капитанского Мостика, как сначала думали, происходящим в Аскании, даже связываться с ней, передавать или принимать сообщения при разнице в темпах в полторы тысячи раз — не стоило и мечтать.
… А в том темпе в Аскании 2 шли годы и века, интервалы для серьезных. событий. Почти к каждому визиту НИИвцев туда (через их часы и дни) здесь от высеянных семян вырастали яблоневые сады, виноградники и ореховые лесополосы. Нагуливали тело и множились отары овец. Снаружи залетало немало птиц: вороны, голуби, воробьи — они обживались и плодились.
Повторялись ежечасно, в «открытке» времена года по методике Терещенко: зима (с морозцами и когда инеем, а изредка и снегом — если удавалось запустить такие облака извне), весна с оживлением растительности, с ливневыми дождями из тех же НПВ-украденных облаков, с хорами лягушек в каждом пруду и каждой луже, жаркое лето и осень. По четверти земного часа на сезон.
Почвы ГенБио создал отменные, черноземные; ливни разводили в них непролазную грязь.
Привыкли и к тому, что солнца на-раз — всякий день, как правило, иного спектрального класса — и освещали все по-разному. Тусклее, ярче, голубее, оранжевее… Это вроде как входило в погоду, в метеосводку Аскании.
… МВ-солнце в окружении звезд в темно-синем небе было подобно Луне. Но глядеть в упор на них не рекомендовалось; разве только на утреннем приближении и вечернем удалении.
И даже пирамидальные тополя в двух аллеях возле усадьбы: одна с севера на юг, другая с запада на восток, различимые с ВнешКольца как перекрестие (использовали для поиска места усадьбы) — выгнулись саблями, остриями зеленых верхушек в сторону МВ-солнц.
Будто под ветром — в полном безветрии.
В основном же обитал здесь полудикий скот. Одичали виноградники высших сортов. Но лакомиться и давить вино было можно — главное, угадать в подходящие Пять минут, в К-август, месяц созревания и сбора — от 35-й минуты до 40-й каждого часа.
Оставаясь надолго, заводили огородики для себя, птицу: курей, утей, гусей — на раз; битой набивали потом морозильники в башне и дома.
Разрослась, расстроилась усадьба «Под Шестеренкой»; так назвали из-за расположения вблизи того астероида.
Путешествие на барже с обтекателями, или на НПВ-катере было подобно бесшумному полету с средней самолетной скоростью. Достигали причала в Аскании за 1-2 часа. При наблюдении с ВнешКольца это был мгновенный огненный штрих от края полигона к «открытке», как падение метеора в небе.
… Вообще же дела в Аскании к концу второй декады ее существования постепенно превращались в игру и дачу. С самообеспечением мясом, орехами, виноградом — и изделиями из него, хорошо выдержанными.
Между посещениями проходили когда часы (меньше редко: прчаливание длительней путешествия), когда дни — а это 20-30 К-лет. Бывает, что наведывались утром и вечером. Подгадывают к нужной поре, но не всегда удается. Замешкаться при отчаливании на несколько минут, равно как и поспешить — сдвиг на К-месяц. Вместо августа благодатного попадаешь в прохладный сентябрь. А уж о том чтобы попасть в намеченный К-день, не стоило и мечтать.
Давыд Никитич Шпортько переправил НПВ-баржами, затем из зоны доставил в свой колхоз два табуна лошадей, отару овец, стадо мясных телок и бычков. Так что оправдал свои труды и потерянное время.
… В последние свои два века «открытка» не только бесплатно кормила весь Институт, но и позволено было уносить говядину, баранину домой. Только чтоб не торговать. И зря не трепать языками. За последним работники НИИ следили сами, это было в их интересах.
Кое-кто из живших на Ширме и овцу себе во двор пригнал из Аск-2; и не одну. Или коз.
(Замечательно, что сведения о мясном и животноводческом изобилии в Шаре все-таки дошли до сыскных органов — тем более что те, обеспокоенные многими заявами, начали зыркать в сторону НИИ. Уж больно много людей знало, всем на роток не накинешь платок. И… сведения не сработали, потому что заяв о пропаже вагонов-рефрижераторов с мясом, или там отар овец, гуртов коров и лошадей как раз и не было.)
А какие груды орехов высились на каждой прибывшей из Аскании 2 барже! Берите хоть мешками. И брали. Орехи — грецкие и лесные, волошские — были пунктиком ГенБио; он был убежден и расчетно доказывал, что засадив ими поля, занятые хлебными злаками, можно прокормить втрое больше людей — и куда более вкусно, калорийно, белково. Поэтому в Аскании 2 такие деревья и кусты преобладали.
Расстаться с такой лафой, прекратить ее, пресечь — было непросто. Особенно на фоне окрестного обнищания жителей благодатной Катагани.
А летом — то есть в средине каждого часа Земли — облакопровод/дождепровод обеспечивал ливни, а после них радуги от похищенных туч. Наполнялись пруды, превращались в озерца ложбины. От воды поднимался разноцветный пар. Купались и загорали — под странными солнцами обычным загаром.
… Нет, славный был мирок. Созданный из ничего, из бросовых камней в космическом пространстве и в горах. С помощью разума и знаний. И в то же время чувствовали: все, исчерпались. Набрались опыта, немало достигли… но дальше не продвинутся.