— Мудрые слова ты говоришь, старый друг, — ответствовал Старкад. — Если бы внизу стояли не черноволосые, а какой угодно другой враг, я бы сразу сказал давайте спустимся к ним и попробуем договориться. Даже асы ведут себя как разумные люди, когда ясно, что от сражения все равно проку не будет. Но ненависть киммерийцев так же черна, как их волосы… и сердца. Они плевать хотели на золото, да и жизнью, можно сказать, не дорожат. К тому же мы осквернили их святыню, так что они, понятно, обозлены. Говорил же я людям: не трогайте лучше эти курганы…
Альфгар пожал плечами:
— Откуда ж нам было тогда знать, что сюда прется все войско черноволосых? И потом, какой же воин откажется разорить могилу предков своих врагов…
— Ладно, что сделано, то сделано, — сказал Старкад. — Пролитого не поднимешь.
— Пролитого не поднимешь. Киммерийцы здесь и жаждут нашей крови.
— Те двое черноволосых раскидали наш строй и пробились на волю, проговорил Хильдитон. — А вдруг и нам тоже удастся? Если мы сумеем прорубиться сквозь их ряды, большей части отряда удастся вырваться. Тем более что черноволосые собрались сюда, в общем, не ради наших голов. Помнишь, мы прикончили гонца, несшего Кровавое Копье? Это случилось почти сразу, как только мы миновали границу. Значит, они собирали ополчение еще раньше. И совсем не ради нас. Если мы попробуем прорваться домой, очень может быть, что нас не станут преследовать. У них свои дела тут, на этой горе.
Старкад кивнул:
— Ты молод, но говоришь разумно. Я сам рассуждал сходным образом. Если нам удастся их миновать, то по дороге домой мы, между прочим, сумеем наловить еще и рабов. По деревням и кочевьям нынче совсем не осталось воинов для охраны. Так что и возвращаться с пустыми руками нам не придется!
— На чем бы мы ни остановились, — напомнил Альфгар, — мы должны приступить к делу до темноты!
— Вот и отлично, — сказал Старкад. Решение было принято, и на душе у него враз полегчало. — Велите людям готовиться, только чтобы все делали тихо. Идем на прорыв, потом — уносим ноги!
Двое мужчин, пожилой и помладше, быстро обошли лагерь, тихо переговорив с каждой кучкой сгрудившихся ванов. Слушая их, воины сразу переставали раздраженно ворчать, а мрачно-угрожающие взгляды сменялись ухмылками радостного предвкушения. Какова бы ни была опасность, ваны, как и все уроженцы Севера, предпочитали ожиданию и неопределенности хорошую драку.
Отряд постепенно зашевелился, готовясь к ночному переходу и бою. Многие обвязывались поверх доспехов одеялами или плащами, чтобы железные чешуи в самый неподходящий миг не загремели о камни или о металл оружия и щитов.
Старкад было подумал, не приказать ли зачернить доспехи углем и сажей от костров, но не стал этого делать. Они еще могли ради скрытности замотаться в ткань, но ни один ван, идя в бой, который вполне мог оказаться для него последним, не станет намеренно портить своего внешнего вида. Если уж умирать, так непременно во всей красе!
Старкад был, в общем, доволен. Шансы спастись, конечно, невелики, но все-таки есть. А уж водить людей в битву всегда составляло для него первейшее удовольствие. Печалился он лишь об одном: им, похоже, предстояло погибнуть далековато от дома, а значит, песня об их героической гибели вряд ли когда-нибудь достигнет пиршественных залов Ванахейма. А ведь песни о подвигах и составляют посмертную славу героя. Его бессмертие. Старкад задумчиво посвистывал, пробуя пальцем лезвие топора. Лезвие секиры сохранило отменную остроту.
Размышления вождя были прерваны Джаганатом, бесшумно возникшим против него.
— Никак собрался куда-то, Старкад? — спросил вендиец.
— Да, — ответил ван. — Мы тут, знаешь ли, собрались немного пройтись вниз по склону и чуток помахаться с черноволосыми. А потом мы отправляемся домой. Ты можешь оставить свое золото при себе. Чует моя душенька: если я еще здесь задержусь, дожидаясь его, кабы не вышло так, что оно и вовсе мне не понадобится…
— Мне жаль расставаться с тобой, но если таково твое непременное желание, что ж… Я ни в коем случае не намерен становиться у тебя на пути. Зато могу предложить тебе одну штуку, которая, может статься, окажется небесполезной…
Старкад подозрительно прищурился:
— Это ты еще о чем?..
Чужеплеменник воспринял измену своего «эскорта» со странным благодушием, и Старкаду это не нравилось.
— Я приготовил всем вам охранительные амулеты. В них заключена священная сила, которая укроет вас и от глаз врага, и от его оружия.
В них заключена священная сила, которая укроет вас и от глаз врага, и от его оружия. Гопал! Помоги мне раздать их людям…
— Весьма великодушно с твоей стороны, — сказал Старкад, когда чародей повесил ему на шею крохотный мешочек на шелковом шнурке. Младший вендиец тем временем раздавал сходные талисманы остальным воинам.
— Это самое меньшее, что я могу сделать для вас, — улыбнулся Джаганат.
Когда все было готово, ваны медленно, тяжело зашагали вниз. Вот скрылись из виду, и Гопал недоуменно обернулся к Джаганату:
— Дядя! Неужели эти северяне в самом деле такие глупцы, какими кажутся с виду?..
Джаганат снова улыбнулся и кивнул головой. От этого движения заколыхались все его бесчисленные подбородки.