В чертогах Крома

Соседи-северяне часто называли киммерийцев «черноволосыми», но не у всех волосы были одного цвета, хотя темные оттенки, бесспорно, преобладали. Глаза у большинства были светлые — серые, синие, голубые, — однако встречались и карие. А вот что бесспорно отличало киммерийцев от всех соседних племен, так это их сила, могучее телосложение, язык и — самая главная особенность невероятное упорство и легендарная способность биться до последней капли крови, не отступая и не сдаваясь…

Конан с родственниками загнали свое стадо в общую загородку, где уже помещался другой скот, и закрыли ворота.

..

Конан с родственниками загнали свое стадо в общую загородку, где уже помещался другой скот, и закрыли ворота. Здесь, на обширном выгоне, стадо будет пастись до весны, если только снег не станет слишком глубоким. Весной стадо разберут владельцы, благо все клеймили скотину по-разному. И это тоже был киммерийский обычай, существовавший с поистине незапамятной древности.

Когда коровы были надлежащим образом устроены, Конан с родней подобрали свои кровельные шесты и понесли их к каменной коробке дома, намеченного Дейтрой. Остаток дня прошел за работой: они укладывали шесты, резали дерн для кровли, выкладывали возле двери торф и высушенный коровий навоз — на топливо. По сравнению с той жизнью, к которой Конан успел привыкнуть на Юге, здешний быт выглядел попросту первобытным. Но Конан сам чувствовал, что удивительным образом черпает в нем силы. Милах все же прав: вот она, настоящая человеческая жизнь. С другой стороны, Конан понимал, что при его-то жажде странствий, вздумай он здесь задержаться, он бы подобной жизнью довольно скоро «объелся»…

Укладывая на крышу последний пласт дерна, Конан посмотрел вниз и увидел, что перед дверью домика собрались люди. Кое-кого из них он даже узнал. Неторопливо уложив дернину на место, Конан слез наземь. Его оружие лежало вместе с мечами Милаха и Куланна — внутри. Но, оказавшись безоружным среди свирепых вооруженных мужчин, Конан впервые за долгие годы никакой опасности не ощутил. Ибо все это были его родственники. Им, может быть, и не нравилось, как он себя вел. Но родство оставалось родством.

Конан отряхнул землю с рук и подошел к высокому седеющему бородачу, стоявшему впереди остальных. Этот человек был очень похож на самого Конана, если не считать длинной темной бороды. Его оружие, с виду простое и ничем не украшенное, было великолепнейшей работы. Не выделялся он и нарядами; однако нечто неуловимое выделяло его среди остальных.

— Приветствую тебя, Канах, — сказал Конан. Сам он и все остальные принадлежали к клану Канахов. А этот человек так и звался: Канах. Канах из клана Канахов. Вождь.

— И ты здравствуй, Конан, — отозвался Канах. — Много зим мы тебя не видали. В твоей семье почти не осталось мужчин. Ты вернулся, чтобы снова жить среди нас?

— По крайней мере, на какое-то время, — сказал ему Конан. — Я должен исполнить здесь, в горах, одно поручение, а прежде того рассказать о нем перед советом вождей.

— Расскажешь, — кивнул Канах. — Когда придет твоя очередь. Нынче вечером нам многое потребуется обсудить. Я рад видеть тебя, Конан, хотя в прошлом мы с тобой не очень-то ладили. Похоже, этой зимой нам потребуются все наши лучшие воины…

— Значит, — спросил Конан, — предстоит обагрять копья? Странное время для войны…

— Много странного сейчас происходит, — сказал Канах. — Сегодня вечером ты сам обо всем услышишь на сходке.

С этими словами вождь повернулся и пошел прочь, и за ним свита.

Конан забрал из дому свое оружие и двинулся в обход деревушки, возобновляя старые знакомства и расспрашивая о друзьях и общей родне. Он не слишком удивился, узнав, что большинства его прежних друзей уже нет в живых. Смерть всегда была частой гостьей в горных селениях. К тому же приятели Конана были беспутными юнцами вроде него самого. Вот они и окончили свои жизни, толком еще не начавшиеся…

Там и сям разгорались костры: здешняя долина располагалась недалеко от Пиктских Дебрей, и за десять лет, пока ее не посещали, успел накопиться хворост, пригодный на дрова. На торф придется переходить не раньше чем с середины зимы. У костров ходили вкруговую горшки пива, сваренного на нижних землях. Люди пели песни — странные, жутковатые, все без исключения похожие на похоронный плач, — песни, которые только и могла породить эта суровая земля.

Потом зашло солнце, и лишь отсветы из-за горизонта еще озаряли заснеженные вершины. Однако внизу, в долине, по-прежнему висел сырой осенний туман и моросил дождик. Прежде чем здесь выпадет снег, успеет смениться луна. Отряды охотников уже наведались в ближние холмы, заросшие лесом, и добыли нескольких оленей и кабанов. В деревне вкусно пахло жарящимся мясом, а мужчины затеяли состязания: прыгали кто выше, бегали наперегонки и метали тяжелые камни. При этом, в отличие от собратьев-северян или пиктов, киммерийцы никогда не соревновались между собой не только на мечах, но даже и на палках. Слишком серьезно рассматривали они всякую схватку. Если уж киммериец брался за оружие, так только для того, чтобы убить!

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93