— Я выполняю одно поручение, — сказал он. — Клан здесь, по большому счету, ни при чем. Но я хотел бы переговорить со старейшинами, прежде чем пойду это поручение завершать.
— Завтра, — сказал Милах, — мы снимаем кровельные шесты и гоним скот на зимовку. Еще несколько дней, и туда соберется весь остальной клан. А что у тебя за поручение?
— Расскажу, когда вожди соберутся, — сказал Конан. — Хорошего мало, но все это падет на мою голову, больше ни на чью.
Куланн вернул Дейтре чисто вылизанную миску
— Пойду, — сказал он — Посмотрю, как там коровы.
Кивнул Конану и ушел за дверную занавеску
— Что творится с парнишкой? — спросил Конан, когда юноша уже не мог его слышать — За три горы видно — гложет его что-то!
— Девчонка, — ответила Дейтра — Девчонка из клана Муррохов Они с нею встретились на зимней ярмарке, на границе, когда между кланами было перемирие Он хотел взять ее в жены.
Кивнул Конану и ушел за дверную занавеску
— Что творится с парнишкой? — спросил Конан, когда юноша уже не мог его слышать — За три горы видно — гложет его что-то!
— Девчонка, — ответила Дейтра — Девчонка из клана Муррохов Они с нею встретились на зимней ярмарке, на границе, когда между кланами было перемирие Он хотел взять ее в жены… — тут Дейтра метнула на Конана многозначительный взгляд, — как полагается приличному человеку
Конан притворился, будто не понял намека.
— Он сговорился с кучей двоюродных братьев, и они отправились за нею к Муррохам, — продолжала женщина
— Похищение? — улыбнулся Конан. Когда два клана враждовали один с другим, древняя традиция призывала юношей совершать набеги за женщинами Молодой человек добывал таким образом и жену, и немалый почет, а клан предохранялся от близкородственных браков. — Ну и что, — спросил он, — чем кончилось дело? Верно, отец и братья девчонки выпороли их и отправили домой ни с чем?..
— Нет, все было не так, — подхватил повествование Милах — Они пробрались в селение незаметно, потому что Куланн хорошо знает, как вести себя в долинах, в лесу Но, добравшись до общинного дома, они нашли его разоренным! Стены были разрушены, а кругом валялись тела убитых мужчин. И не только мужчин, но даже и женщин! А женщины помоложе и все дети -пропали…
— Так! — проворчал Конан. — Ванский налет!.. Жал ко, конечно, но что поделаешь? Девок кругом много, рано или поздно присмотрит другую.
— Ваны тут ни при чем, — возразил Милах — На летчики не позарились на добычу, только увели женщин и детей. Оружие осталось лежать на земле, доброе оружие И потом, Муррохи торгуют на границе, так что серебра у них больше, чем у кого угодно другого Так вот, юноши видели серебряные монеты и украшения, валявшиеся среди хлама. Ваны никогда не прошли бы мимо серебра!
— Но хуже всего было то, как выглядели мертвецы… — пробормотала Дейтра.
— Что такое? — спросил Конан.
— Они все были растерзаны, — ответил Милах. — Так, словно их рвали громадные звери. Юноши и раньше видели трупы задранных хищниками, ну там, волками или медведями… но это… Таких зубов и когтей нет ни у одного чистого животного, которое мы знаем…
Он говорил все тише и наконец замолчал, явно не желая говорить больше.
— Скажи ему самое скверное, — мрачно велела Дейтра.
— Некоторые тела, — сказал Милах, — были наполовину съедены.
— Съедены?.. — теряясь в догадках, повторил Конан. — Так что с того, дикие звери почти всегда…
— Нет, — упрямо возразил Милах. — Их съели не так, как, скажем, волк ест человека. Их плоть жарили на кострах! Куланн с ребятами видели полуобглоданные руки и ноги, насаженные на деревянные вертела! Какое животное станет жарить себе мясо?.. Только человек!
Рука Конана невольно сомкнулась на амулете, висевшем на шее:
— Кром!.. Людоедство!..
В горах слыхом не слыхивали ни о чем подобном, даже самые старые легенды не упоминали о поедании человечины. Он спросил:
— Это единственный такой случай?
— Единственный известный нам, — ответил Милах. — Может, были и другие. Когда Куланн вернулся домой, была уже середина весны, время перегонять скот на верхние пастбища. С тех пор мы живем здесь и не встречали никого из нижних долин. А ты, пока путешествовал сюда, ничего подобного не приметил?..
Конан покачал головой:
— Я избегал людей, пока не добрался до земель клана. Откуда мне знать, кто с кем сейчас режется? Иногда я кого-то замечал, но близко не подходил и не разговаривал.
Человек, у которого я оставил лошадь, — он живет внизу, на нашей границе, — неразговорчивый и глуповатый старик. Если бы у меня штаны на заднице загорелись, он и об этом мне вряд ли бы стал говорить.
— Это, должно быть, старый Хомма, — сказал Милах. — У него точно с черепушкой непорядок, но верить ему можно. Что ж, так или иначе мы кое-что скоро услышим, когда весь клан соберется на зимней стоянке…
Конан хмуро раздумывал над услышанным. Вот и опять нечто такое, что не имело ни малейшего отношения к предпринятому им делу… Почему-то эта мысль отнюдь не приносила ему утешения. Сколько ни пытался он держаться как можно дальше от колдовского зла, вся нечисть мира, казалось, только и делала, что искала с ним встречи.