— Ладно, — вздохнул Канах. — Идите, если иначе не можете. Грех осуждать людей за то, что они верны своему слову… — Его суровые глаза старались пронизать сумрак за пределами освещенного круга. — Я говорю только об этих двоих! Все остальные, кто способен носить оружие, отправляются со мной к Стоячему Камню!
И указал пальцем на молодого человека, державшегося поодаль от костра:
— Ты, мой сын, возьмешь своих двоюродных братьев и отправишься на розыски трех семей, которые еще не прибыли. Выясни, не расправились ли с ними чудовища. А вы, остальные… — и он обвел собрание яростным взглядом, готовьтесь к тяжелому переходу и к бою, который будет еще тяжелей!..
В полночной тьме Конан, Куланн и Милах молча шли к своему домику на краю поселения. Остановившись у двери, они оглянулись на поселение, скупо освещенное кострами, догоравшими перед некоторыми жилищами. С той стороны доносился звук, напоминавший сдержанное гудение роя насекомых. В нем мешались скрип, звон и царапанье. И производили его вовсе не насекомые. Это каменные точила скользили по лезвиям мечей, кинжалов, секир и наконечников копий. Киммерийцы, и в благодушном-то настроении производившие впечатление людей свирепых, готовились к бою с тщательностью поистине ужасающей…
— Все мечи вдосталь умоются кровью… — проговорил Милах. И повернулся к Куланну: — Ну что, паренек? Все еще сожалеешь, что опоздал родиться и не поспел к осаде Венариума?..
— В тот раз вы, по крайней мере, сражались с врагами из плоти и крови, ответил Куланн. — Я бы лучше пошел в одиночку на десять тысяч обыкновенных врагов, чем на поганых неведомых тварей с Бен Мора.
..
— Меч Чамты уже доказал, что, когда их порежешь, у них течет кровь, сказал Конан. — А коли у них течет кровь, то, во имя Крома, это значит, что их можно прикончить! Пошли-ка немного поспим: прежде чем над горами взойдет солнце, мы должны уже спешить по дороге к Бен Мору!..
Глава девятая
НА ПОЛЯХ МЕРТВЫХ
Старкад хлопал в ладоши, стараясь согреть руки: даже его широкий плащ из куницы и волчьего меха не мог спасти от горного холода. Дыхание паром вырывалось из ноздрей и, схваченное утренним морозом, оседало на нащечниках полированного железного шлема, отделанного серебром. Холодно было в горах, зверски холодно! Когда люди Старкада пробудились нынешним утром, их латы густо покрывал седой иней…
Вождь посмотрел из-под стрелки шлема на человека, сидевшего на выступе скалы выше по склону. Это был Джаганат, и занимался он явно тем, что готовил какую-то бесовщину. Старкад ничуть в том не сомневался. В обычное время вендиец, уроженец теплой страны, был гораздо чувствительнее к холоду, чем самый «изнеженный» среди северян. И вот поди ж ты! Сидит, скрестив ноги, на самом юру, облаченный всего-то в набедренную повязку да тюрбан, можно сказать, голой задницей на льду… выставив непристойно жирное тело на лютый морозный ветер, который и Старкада-то до костей пробирал…
Молодой вендиец, тот, которого звали Гопалом, наоборот, кутался в меховую одежду такой толщины, что мог бы сойти за небольшого кругленького медведя. Он подошел к Старкаду, бочком передвигаясь по склону.
— Мой дядя творит великую магию, северянин, — сказал он вождю.
— А со стороны похоже, что спит, — отозвался ван. — Я еще понимаю, плясал бы, вопил, руками размахивал… А то ни жертв не приносит, ни дыма тебе, ни пламени…
— То, о чем ты говоришь, — — фокусы для простодушных детей, — сказал Гопал. — Истинные подвиги магии совершаются вот здесь… — И пальцем в перчатке он постучал себя по виску сквозь меховую шапку. — Настоящие маги, такие, как мой великий дядя, могут месяцами пребывать в трансе, беседуя с Богами и творя могущественное колдовство!
Старкад сверху вниз посмотрел на коротышку и фыркнул. По обе стороны шлемовой стрелки вырвались струйки белого пара.
— Мы, — сказал он, — на наших священных праздниках сотнями вешаем пленников на деревьях заповедных рощ. А остальным режем глотки, обливая кровью почитаемые камни. Это ублажает Имира и дарует нам победу в войне. Вот волшба, которой я верю! А то, понимаешь, какое-то бормотание… ме… меди… медитации разные!
Юноша лишь улыбнулся с видом полного превосходства. Старкаду же стало ничуть не легче от высказанных вслух полупрезрительных слов. Хотел бы он знать, каким образом толстяк выдерживал холод?..
— Этот мороз происходит не от естественных причин! — сказал ван, решив переменить скользкую тему. — Мы, конечно, забрались высоко, но такого холода здесь еще не должно быть. Сейчас только середина осени, а морозит так, словно стоит коренная зима!
— Все дело в том, что в этих местах сшибаются могущественные волшебные силы, — ответил Гопал. — Чему ты удивляешься? Самим Богам нынче не по себе. Силы Неба, Земли и Нижнего Мира сошлись в схватке за первенство. В такие времена само Колесо Вечности придерживает свое вращение, а привычные вещи происходят не так, как всегда… Смотри! — Гопал вытянул руку, указывая в небеса. — В этом году загорелась новая звезда. В созвездиях Скорпиона и Дракона вспыхивали кометы, а потом неожиданно пропадали. В море видели странных тварей, летом стоит иссушающая жара, зимой свирепствует небывалый мороз… Стигию нынешним летом дважды затапливал ужасающий ливень: подобного не видело много поколений! Земля сотрясается от края до края: незримые драконы грызутся в ее недрах.
..
— Хватит! — поежился Старкад. — Как я жалею, что согласился сопровождать тебя и твоего сумасшедшего дядю, что вообще дал себя впутать в эту дурацкую историю…