— Гопал, — обратился к племяннику Джаганат. — Нет больше необходимости терпеть мерзкие штучки этих недочеловеков. Отныне поступай с ними как душа пожелает.
Произнеся эти простые слова, великий маг будто бы освободил своего молодого родственника от обета великого воздержания.
— Как скажешь, дядюшка! — с кровожадной улыбкой ответствовал Гопал. Потом, внутренне успокоившись, вышел из маленькой каюты.
Несмотря на близость осени, погода стояла прекрасная, прямо-таки бархатная. Поэтому Гопал был облачен в одну набедренную повязку из чистой льняной ткани, да еще тюрбан. В складках набедренной повязки скрывался короткий кривой кинжал с рукоятью, отделанной самоцветами. Гопал подошел к фальшборту, туда, где лежало кожаное ведро, привязанное длинным концом к деревянному шпеньку. Юноша забросил ведерко и вытащил его до краев полным морской воды. Усевшись на корточки, Гопал принялся мыться. Он черпал воду горстями и плескал себе в лицо, под мышки, на плечи и грудь.
Поблизости на палубе торчало без дела несколько моряков. Это были типичные представители того разноязыкого сброда, который стекается в экипажи пиратских судов: если и было в них нечто общее, так только жестокость. Бритоголовый верзила, происходивший из какого-то кушитского племени, стоял рядом с крючконосым шемитом. У их ног расположился тихий, смертельно опасный стигиец и подле него — желтоволосый гандер, неведомо какими ветрами занесенный сюда из своей сухопутной страны. Живописную группу дополняло еще несколько весьма колоритных молодцов. Среди них особенно выделялся высокий худой пуантенец в красных шелковых штанах по колено, перехваченных широким кушаком золотой кофийской парчи. Все они с довольными ухмылками поглядывали на Гопала. Потом из своей каюты вышел Касаво; глаза капитана поблескивали хищным огнем. Пуантенец встретился с ним глазами, и Касаво кивнул, ткнув подбородком в сторону умывавшегося вендийца. Ухмылка пуантенца сделалась плотоядной. Мягко ступая босыми ногами, он направился к Гопалу…
Тот, сидя по-прежнему на корточках, вытирал руки куском полотна. Неожиданно прямо у него перед глазами возникла пара коленей, обтянутых алым шелком. Прежде чем юноша успел встать, босая пятка пнула ведерко, облив набедренную повязку и ноги.
Гопал медленно выпрямился, улыбаясь так же подобострастно, как и всегда, когда с ним подобным образом «шутили». Он сказал:
— Наверное, мое ведерко тебе помешало? Прости, дружище, я, видно, не там поставил его. На будущее постараюсь учесть…
Пуантенец неприятно осклабился и ткнул Гопала грязным пальцем в гладкую безволосую грудь.
— «Прости», говоришь? Ну нет, этим ты от меня не отделаешься. Давай-ка мы с тобой, вендиец, сыграем в игру!
Повернувшись к дружкам, он расплылся до ушей. Он оказался в центре внимания и был донельзя счастлив.
— В игру, господин?.. — показывая все зубы, с готовностью заулыбался Гопал. — А какая игра? «Побей короля»? Я знаю ее. Давай расчертим доску прямо на палубе, а грузила для рыбной ловли пусть будут вместо фигурок…
— Ну уж нет, — отказался пуантенец, напуская на себя насмешливую серьезность.
..
— Ну уж нет, — отказался пуантенец, напуская на себя насмешливую серьезность. — Я хочу тебе предложить… нечто, так сказать, более подвижное!
— Подвижное, господин? — Гопал притворился озадаченным.
— Вот именно. Ты, чужеземная морда, плясать умеешь?
— Плясать, господин?..
— Да, недоумок! Плясать! — раздраженно выкрикнул пуантенец и выхватил из-за кушака широкий кинжал заморийской работы. На лезвии были отчеканены молитвы к Митре, Богу Солнца, но отточен кинжал до остроты совершенно безбожной. Пуантенец играючи направил его в незащищенный живот Гопала.
— О чем ты, господин?.. — произнес тот умоляюще.
— О том, что давай-ка пляши! — Пуантенец ткнул кинжалом уже всерьез, и Гопал спасся только тем, что проворно отскочил назад. Джаганат вышел на палубу из каюты и принялся безмятежно наблюдать за происходящим. К этому времени на главной палубе успела полностью собраться команда: все, за исключением рулевого, искали случая позабавиться.
— Я понял! — заявил Гопал. — Ты имеешь в виду пляску с оружием?
Он вытащил свой кинжальчик и держал его так, словно собирался вручить пуантенцу. Узкий клинок был слегка изогнут и отточен с обеих сторон.
— Что-что?.. — слегка насторожился пират. Он никак не ожидал, что у вендийца окажется при себе оружие. Однако потом, увидев, насколько мал кинжальчик Гопала, успокоился. — Что ж, сухопутная крыса, тем лучше! Давай потанцуем!..
Слегка пригнувшись и втянув живот, он выставил перед собой кинжал и уложил большой палец на крестовину вдоль плоскости лезвия. Это была защитная позиция, принятая у пуантенских мастеров фехтования на ножах. Левую руку пират держал чуть выше правой, готовясь перехватить правое запястье противника. И это тоже полностью отвечало канонам, принятым на его родине.
Гопал, по-прежнему улыбаясь, тоже вытянул перед собой руку с кинжалом, но до того робко, что, казалось, вот-вот его выронит.
— Я ничего не понимаю в ваших танцах, господин, — проговорил вендиец. Пожалуйста, будь так добр, преподай мне урок…