— Глупец! — рассерженно прикрикнула на него Хатор-Ка. Потом добавила уже помягче: — Я, как всегда, позабыла, что ты несведущ в такого рода делах, мой верный Мулэй. Если бы я удовлетворялась простым исполнением воли Богов, я так и осталась бы обыкновенной жрицей, не более. Но я выбрала для себя иной путь. Я стала волшебницей, а это значит, что я не намерена склоняться даже и перед Самими Богами. А если эти самые Боги или иные Высшие Силы намерены поиграть со мной в игры, что ж! Я постараюсь играть чуточку лучше Их…
Мулэй собирался хранить верность Хатор-Ка при любых обстоятельствах, но от мысли скрестить мечи с Богами на его обычно безоблачном челе выступил пот.
— А что ты скажешь, госпожа, о северном Боге по имени Кром, про которого говорил тот варвар? Есть ли у Него вообще какая-то власть?
— Мне доводилось читать кое-что об этих северных Божествах, — ответила Хатор-Ка, облачаясь в легкие одеяния, почтительно подаваемые рабынями. — Это самые настоящие Боги, пусть и не из главных. Ничего такого, что стоило бы равнять с нашим Отцом Сэтом!
И она сотворила священный Знак Змея. Ее движение тотчас повторили все присутствовавшие в комнате люди.
— Имир и киммерийский Кром — всего лишь исполины, завоевавшие божественное достоинство только благодаря тому, что в течение тысячелетий оставались наиболее могущественными Существами на безлюдных пустошах Севера. У Них нет магических тайн, и Они весьма мало интересуются людскими делами. Они даже на тех, кто Им поклоняется, обращают весьма мало внимания. Истинные Боги, Боги Юга, без конца строят заговоры и всячески борются за то, чтобы упрочить Свою власть на Земле. А мы, волшебники, живем и процветаем, черпая силу в этой борьбе за власть, происходящей между великими Силами…
От подобных разговоров Мулэю делалось все неуютнее.
— Но если северные Боги столь незначительны, — сказал он, — почему важнейшее событие должно состояться не где-нибудь, а непременно в пещере Крома?.
.
Хатор-Ка некоторое время молчала. Потом произнесла:
— Я сама об этом задумывалась. Действительно, у нас на Юге множество мест куда более подходящих Но у Богов, конечно, есть свои причины выбрать именно ту гору. Была своя причина и для того, чтобы соответствующий фрагмент оказался утрачен даже из тех немногих списков Книги Скелоса, которые считались наиболее полными. В общем, дело обстоит так, как если бы Боги хотели вручить этот текст наиболее продвинутым чародеям, а потом заставить их пропутешествовать в отдаленнейший уголок мира, чтобы там состязаться в силе, оспаривая высшую власть…
— Но как же Они обошли Своим вниманием Тот-Амона? — трепеща от сознания собственной дерзости, осведомился Мулэй. — Все считают его одним из наиболее могущественных колдунов…
К его великому облегчению, Хатор-Ка не прогневалась, лишь задумчиво наморщила лоб.
— Может быть, — сказала она наконец, — Высшие Силы уготовили Тот-Амону какую-то иную судьбу?..
Глава восьмая
КЛАНЫ СОБИРАЮТСЯ ВМЕСТЕ
Конан гнал коров. Впервые с тех пор, как он перестал быть мальчишкой. Вместо меча в руке у него была хворостина, и ею он направлял непослушных буренок вниз, к месту зимовки. Наверху, там, откуда они уже ушли, все ниже нависали темные облака, обещавшие снег. Конан шел к новому месту жительства вместе со своими родственниками — Милахом, Дейтрой и Куланном — и, подобно им, тащил на могучем плече отмеренную ему часть кровельных шестов.
И странное дело! Домашние дела и заботы, которые в юности вызывали у него своей тяжелой монотонностью столько раздражения и обиды, теперь казались ему чем-то само собой разумеющимся. И даже внушали некую уверенность в том, что не все пропало, что все еще будет хорошо. Конан не возражал даже тогда, когда старшие родственники временами начинали бранить его, как мальчишку. Это тоже было вполне в обычае киммерийцев. Если бы запахло рукопашной, Конан, Куланн и Милах схватились бы за мечи и выступили плечом к плечу, как воины и ровня друг другу. Все остальное время Милах и Дейтра обращались с Конаном и Куланном, как с несмышлеными юношами. Внутри маленького мужского общества, естественно, Конан и Милах держались как старшие ровесники, тогда как Куланн перед ними был еще почти ребенком. А возле домашнего очага безраздельно главенствовала Дейтра. Она помыкала троими мужчинами и раздавала затрещины, отлично зная: начнись какая-нибудь заваруха, и ее мигом укроют в высокогорной долине, а мужчины, от мальчишек до стариков, обнажат оружие и выйдут против врага…
… Когда они добрались до места традиционной зимовки клана, оказалось, что почти все остальные уже прибыли. Всеобщий сбор вполне отвечал воспоминаниям Конана: в долину сошлось не менее трех, а то и четырех сотен людей. По южным меркам, киммерийцы никак не могли быть названы многочисленным племенем. Но чего им не хватало в количестве, они брали качеством. Начать хоть с того, что каждый мужчина был воином. Даже однорукий ремесленник, весьма охотно хватавшийся единственной уцелевшей рукой за оружие. Киммерийские женщины были рослыми и статными, дети — шустрыми и подвижными и быстро взрослели.