Я бурчу, что мы никогда не доедем, если будем останавливаться ради каждого гастрономического каприза.
Селин молчит. Думаю, она обиделась. И вдруг она говорит:
— Абдель, смотри, дым! Это нормально?
Я гляжу по сторонам, но ничего не вижу.
— Что там, лесной пожар?
— Нет, дым из?под капота! Странно, правда?
* * *
Пипец котенку: мотор кирдык. Я уже давно хотел избавиться от этого фургона — ну и чего, мечты сбываются. Машина торчит на разметке, запрещающей остановку, я — один с четырьмя детьми, двумя женщинами и одним тетраплегиком, август, сорок градусов в тени и около двухсот километров до Марселя, откуда мы через четыре часа должны отплыть на Корсику.
Короче, все просто за?ши?бись… А они улыбаются и подшучивают надо мной. Я забыл проверить уровень масла или воды. Или того и другого. Но стараюсь не впадать в панику:.
— В бардачке должен быть договор страховки. А, вот он! Надо же… Вы будете смеяться, он заканчивается через неделю. Хорошо, что мы не сломались на обратном пути…
Босс смеется:
— Все так, Абдель. Значит, мы все еще застрахованы и можем ехать!
Я достаю мобильный телефон (в то время они уже были достаточно распространены) и сначала пытаюсь вызвать эвакуатор, потом — дозвониться в службу проката автомобилей. Хрен там. Разгар лета, и в Монтелимаре, как и повсюду, полно туристов, свободных машин нет. Я связываюсь с фирмой?производителем, кричу в телефон, что нельзя оставлять тетраплегика на обочине.
Выдаю им свою знаменитую фразу:.
— Он — тетраплегик. Вы знаете, что это такое? Те?тра?пле?гик!
В машине, из?под капота которой все еще поднимается дым, все смеются.
— Абдель, почему ты нервничаешь? Разве тут плохо, на шоссе в стране нуги?
Производитель предлагает оплатить путь от Монтелимара до Марселя на такси. Но в Монтелимар мы должны добраться самостоятельно. Кстати, вот и эвакуатор подъехал. Все на борт! Однако шестидесятилетний механик, жертва местной кулинарии — вы только посмотрите на его талию! — чего?то торгуется:
— К себе я могу взять только двоих или троих! Остальные — извините! Так же нельзя!
— Мы можем остаться в фургоне.
— Нет, месье, это запрещено. Так же нельзя!
Я тащу его за воротник к двери машины и показываю ему кресло.
— Вы хотите, чтобы я двадцать километров толкал его по шоссе?
— Нет, месье. Так тем более нельзя!
— Ну, раз тем более — тогда грузимся!
Александра, Виктор и Тео залезают в кабину эвакуатора, механик начинает поднимать фургон на платформу.
Так тем более нельзя!
— Ну, раз тем более — тогда грузимся!
Александра, Виктор и Тео залезают в кабину эвакуатора, механик начинает поднимать фургон на платформу. Месье Поццо мы оставляем внутри. Летиция, Робер?Жан, Селин и я пытаемся удержать его кресло. Мы равномерно покачиваемся, хотя до моря еще далеко… Дети просто валяются от смеха. Они передразнивают механика: «Так же нельзя, так же нельзя!» Это станет нашей любимой фразой на все время отпуска.
Месье Поццо тоже смеется от души..
* * *
И вот мы прибыли в марсельский порт. Как раз вовремя: корабль отходит через двадцать минут. То есть должен отойти… Я только что расплатился с двумя таксистами, и они уезжают в тот самый момент, когда я слышу обеспокоенный голос Селин:
— Вам не кажется, что тут маловато народу? Все уже на борту? Но на палубе никакого движения…
Чистая правда. Желто?белый пакетбот выглядит совершенно покинутым. На набережной, кроме нас, никого, а рампа для погрузки автомобилей поднята… Я бегу в портовое управление — но вскоре возвращаюсь к нашей маленькой группе, сидящей в тени склада.
— Вы будете смеяться, управление закрыто.
— Как?! А там что?нибудь написано?
— А то. Судоходная компания объявила бессрочную забастовку.
Все замирают, разинув рты. Потом Виктор тихо говорит:
— Так же нельзя!
* * *
Я позвонил в агентство, которое продало нам билеты, и нам предложили отправиться в Тулон — оттуда мы сможем отплыть. Семьдесят километров… м?да. Я попытался вызвать такси. Безуспешно. Тогда я отправился пешком на вокзал, чтобы добыть не одно, а два такси. Та же фигня. И те, кто приехал на поезде, тоже обломались.
Я вернулся в центр города, углубился в узкие улочки, похожие на те, что ведут в алжирскую касбу[27]. Поговорил по?арабски со стариками, жевавшими табак на пороге дома, и наконец нашел человека, готового нам помочь — причем за никакие деньги..
* * *
Представьте себе лица моих спутников, когда они увидели, как мы въезжаем в порт… Наш шофер оказался счастливым владельцем универсала «пежо 305» — настолько ветхого, что он вообще не имел права покидать стоянку.
— Абдель, мы ведь на нем не поедем? Ты ведь это не серьезно?
— Убийственно серьезно, дорогая Летиция! Если только ты не хочешь остаться здесь.
— Нет, ты реально больной! Я не поеду! Лично я не поеду!
Девочка?буржуа до кончиков ногтей (разумеется, наманикюренных, ведь ей уже пятнадцать лет!) пытается закатить истерику. Она в совершенном ужасе. Ее папа осторожно спрашивает:
— Абдель, бог с ним, с комфортом, но как ты собираешься затолкать восемь человек в эту машину?
— Девять, месье Поццо, девять! Вы забыли шофера.
У нас все получилось. И даже Летиция выжила.
30
Такие сцены всегда смешны, когда смотришь на них в кино. Хотя — смеются?то зрители, а не персонажи. Когда все едут вот так, набившись битком, самое время свести счеты. Наружу вылезают все мелкие обиды и обвинения, все, что скрывалось на самом дне души.