удовольствия и снова спросил:
— Вам лучше, миссис Блейк?
— Да, офицер… — Я вынуждена была мигнуть, что бы прочесть его имя на бляхе. — …Осборн. Спасибо, что подвезли меня домой. И вашему напарнику тоже.
Его напарник стоял с другой стороны машины, облокотившись на крышу.
— Всю жизнь мечтал познакомиться с экзекутором охотников за привидениями. — Он усмехнулся.
Я еще раз моргнула, пытаясь собрать себя по кусочкам, чтобы одновременно говорить и думать.
— Я была Экзекутором еще до того, как пришла в этот отряд.
Он развел руками, все еще улыбаясь:
— Не обижайтесь.
Я слишком устала и была слишком напичкана лекарствами, чтобы обижаться. Я просто покачала головой:
— Спасибо еще раз.
Я, шатаясь, начала подниматься по лестнице. Я цеплялась за перила, как утопающий за соломинку. Сегодня ночью я буду спать. Может, я проснусь посреди
коридора, но я буду спать.
Только со второй попытки мне удалось вставить ключ в замок. Я ввалилась в квартиру и закрыла дверь, прислонившись к ней лбом. Я защелкнула замок и
оказалась в безопасности. Я дома. Я жива. Зомби-убийца уничтожен. Мне захотелось хихикнуть, но это от лекарства. Обычно я никогда не хихикаю в одиночестве.
Так я и стояла, прижимаясь любом к двери, и смотрела на свои кроссовки.
Так я и стояла, прижимаясь любом к двери, и смотрела на свои кроссовки. Они казались так далеко, как будто с тех пор, когда я в последний раз смотрели на
свои ноги, расстояние между нами увеличилось. Док дал мне какое-то редкостное дерьмо. Завтра я его принимать не стану. На мой вкус оно слишком отрывает от
действительности.
Возле моих кроссовок появился черный ботинок. Что еще за ботинки в моей квартире? Я начала поворачиваться. Я потянулась за пистолетом. Слишком поздно,
слишком медленно, слишком, черт возьми, неуклюже.
Сильные коричневые руки обхватили меня поперек чудовища, прижав мои руки к бокам. Меня притиснули к двери. Я пыталась сопротивляться, но теперь это уже
было бессмысленно. Достал меня все-таки. Я вывернула шею, пытаясь стряхнуть с себя наркотическое оцепенение. Мне надо как следует испугаться. Уровень
адреналина в крови несколько поднялся, но некоторые лекарства напрочь лишают тебя возможности управлять своим телом, пока их действие не прекратится. Я была
готова убить этого дока. Если, конечно, сама выживу.
К двери меня прижимал Бруно.
Справа подошел Томми. В руках у него был шприц.
— НЕТ!
Бруно ладонью зажал мне рот. Я попыталась его укусить, и он отвесил мне затрещину. Это немного привело меня в чувство, но мир все равно оставался словно
обернутым ватой и слишком далеким. Рука Бруно пахла лосьоном после бритья. Удушающая сладость.
— Ну, это как-то слишком легко, — сказал Томми.
— Ты давай делай, — сказал Бруно.
Я смотрела, как игла приближается к моей руке. Я бы сказала им, что меня уже и так накачали, если бы не ладонь Бруно, зажимающая мне рот. Я бы спросила
их, что у них в ширине и не вступит ли эта гадость в конфликт с той, которую мне уже вкатили. Но мне так и не представилась такая возможность.
Игла вонзилась в мою кожу. Я дернулись всем телом в попытке освободиться, но Бруно держал меня крепко. Я не могла двигаться. Не могла убежать. Проклятие!
Проклятие! Адреналин наконец прогнал оцепенение, только это было уже слишком поздно. Томми вынул шприц и сказал:
— Извините, но у нас нет спирта, чтобы протереть место укола. — Он ухмыльнулся.
Я его ненавидела. Я ненавидела их обоих. И если меня не пристрелят, я их обоих убью. За то, что они меня напугали. За то, что заставили почувствовать
себя беспомощной. За то, что поймали меня, когда я плохо соображала, была одурманенная и глупая. Если я переживу эту ошибку, я ее больше не повторю. Милый
Боже, дай мне ее пережить.
Бруно не давал мне двигаться и говорить, пока я не почувствовала, что инъекция начала действовать. Мне захотелось спать. Меня схватил плохой парень, а я
ужасно хотела спать. Я пыталась с этим бороться, но у меня ничего не вышло. Веки у меня слипались. Я изо всех сил старалась не закрывать глаза. Я прекратила
попытки вырваться от Бруно и все силы сосредоточила на том, чтобы не смыкать веки.
Я смотрела на дверь и пыталась не вырубиться. Дверь покрылась рябью, будто я смотрела на нее сквозь воду. Мои веки опустились, потом встрепенулись и
опустились снова. Я уже не могла открыть глаза. Какая-то маленькая часть меня вопила, погружаясь во тьму, но в остальном мне было сонно, спокойно и, как ни
странно, приятно.
35
Я пребывала на той границе сна и пробуждения, когда уже вроде бы не спишь, но и просыпаться еще неохота.
Тело было словно налито свинцом. В голове
гудело. Горло саднило.
Мысль о горле заставила меня открыть глаза. Я увидела белый потолок. Коричневые разводы покрывали его, как будто он был залит кофе. Я определенно не
дома. Но где же я?
Я вспомнила, как меня схватил Бруно. Игла шприца. Тут я села. Перед глазами у меня поплыли цветные круги. Я упала назад на постель и прикрыла глаза
руками. Это немного помогло. Что они мне вкололи?
У меня возникло ощущение, что я не одна. Где-то и этом водовороте цветных пятен прячется человек. Или нет? Я снова открыла глаза — на этот раз медленнее.