за ее руками, словно загипнотизированная. Все это слишком таинственно.
Наконец я кивнула:
— Ладно, договорились. — Графа «деловые расходы». Бумага для принтера, капиллярные ручки средней толщины, одна проститутка, конторские папки… Так и
запишем.
Берт будет в восторге.
25
Мы повезли Ванду ко мне на квартиру. В моем доме нет лифта. Два лестничных марша в инвалидном кресле не одолеть. Жан-Клод понес Ванду. Он шел передо
мной, и казалось, что он идет налегке. Она его ничуть не обременяла. Я тащилась за ним с инвалидным креслом. Оно тянуло меня назад.
Единственным утешением служило то, что я могла любоваться Жан-Клодом, взбирающимся по лестнице. Можете забросать меня камнями. У него очень симпатичная
задница для вампира.
Он подождал меня на лестничной клетке. Ванда удобно устроилась у него на руках. Оба смотрели на меня со смущением.
Я покатила инвалидное кресло по ковролину. Жан-Клод шел за мной. Нижние юбки Ванды шуршали и перешептывались.
Прислонив кресло к ноге, я открыла замок и распахнула дверь на всю ширину, чтобы Жан-Клод мог войти со своей ношей. Инвалидное кресло было складным, и
мне пришлось немало потрудиться, чтобы его разложить.
Остановившись передохнуть, я увидела, что Жан-Клод по-прежнему стоит у двери. Ванда смотрела на него, нахмурившись.
— В чем дело? — спросила я.
— Я еще ни разу у тебя не был.
— И что?
— Такой специалист по вампирам… Ну же, Анита.
Ах да.
— Я разрешаю тебе войти в мой дом.
Он слегка склонил голову:
— Мне оказана честь.
Наконец мне удалось зафиксировать кресло в раскрытом положении. Жан-Клод усадил в него Ванду. Я закрыла дверь. Ванда поправила юбку на ногах.
Жан-Клод стоял в центре и внимательно изучал обстановку.
Жан-Клод стоял в центре и внимательно изучал обстановку. Потом его внимание привлек настенный календарь с пингвинами, который висел на кухне. Он
приподнял страницы, чтобы посмотреть следующие месяцы, и не успокоился, пока тщательным образом не изучил все картинки с изображением этих нелетающих птиц.
Мне хотелось сказать ему, чтобы он отстал от моего календаря, но с другой стороны — что в этом такого? Я не делаю на нем пометок о назначенных встречах.
Почему же меня так беспокоит, что он им, черт возьми, интересуется?
Я вернулась в гостиную к Ванде. Ночь становилась все необычнее.
— Не хочешь ли чего-нибудь выпить? — спросила я Ванду. Когда сомневаешься, лучше быть вежливой.
— Красное вино, если есть, — сказала Ванда.
— Прости, но я не держу ничего крепкого. Кофе, газировка с настоящим сахаром и вода. Выбирай.
— Газировку, — сказала Ванда.
Я достала из холодильника банку кока-колы.
— Тебе нужен стакан?
Она покачала головой.
Жан-Клод, прислонившись к стене, смотрел, как я хозяйничаю на кухне.
— Мне тоже не нужен стакан, — тихо сказал он.
— Не будь таким милым, — сказала я.
— Слишком поздно.
Я непроизвольно улыбнулась.
Моя улыбка, похоже, обрадовала его. Зато меня она просто вывела из себя. Жан-Клод — мастер усложнять жизнь. Он увидел аквариум и ленивой походкой
направился к нему. Решил, значит, устроить себе экскурсию по моей квартире. Конечно, ничего другого я и не ожидала. Но, по крайней мере, мы с Вандой могли
поговорить наедине.
— Черт, да он же вампир! — воскликнула Ванда. Казалось, она удивлена. И это, в свою очередь, удивило меня. Я всегда могу узнать вампира с первого
взгляда. Мертвец есть мертвец, как бы ни был красив труп.
— А ты не знала? — спросила я.
— Нет, я же не кладбищенская приманка, — ответила Ванда. На лице ее отразилась тревога. Она настороженно следила за всеми движениями Жан-Клода. Ванда
явно очень боялась.
— Что такое «кладбищенская приманка»? — Я протянула ей банку.
— Шлюха, которая обслуживает вампиров.
Кладбищенская приманка, вот это номер.
— Он тебя не тронет.
Она перевела взгляд на меня. Карие глаза смотрели пристально, словно пытались разглядеть, что у меня в голове. Не обманываю ли я ее?
Как ужасно приехать на квартиру к незнакомым людям и не знать, обидят они тебя или нет. Отчаяние или жажда смерти.
— Так значит, делать будем мы с тобой? — спросила она, продолжая изучать мое лицо.
Я моргнула. Я не сразу поняла, что она имеет в виду.
— Нет. — Я покачала головой. — Нет, я же сказала, что хочу только поговорить. Я имела в виду именно то, что сказала. — Наверное, я покраснела.
Видимо, меня подвел румянец. Она откупорила банку и отхлебнула.
— Ты хочешь, чтобы я рассказывала о том, как я обслуживала других людей, пока ты будешь делать с ним? — Она кивнула в сторону гуляющего вампира.
Жан-Клод стоял перед единственной картиной, которая висела у меня в комнате. Она была модернистская и хорошо сочеталась с остальной обстановкой.
Серый,
белый, черный и бледно-бледно-розовый. Это была одна из тех композиций, на которую чем дольше смотришь, тем больше форм в ней начинаешь видеть.
— Слушай, Ванда, мы с тобой просто побеседуем. Ничего больше. Никто ни с кем ничего делать не будет. Хорошо?
Она пожала плечами.
— Твои деньги. Можем делать все, что ты захочешь.
От этой фразы мне стало не по себе. Она это говорила всерьез. Я заплатила деньги. Она сделала бы все, что я хотела. Все? Это было слишком ужасно. То, что