— А тебе, chica, надо научиться уважать старших.
— Уважение нужно заслужить, — сказала я.
— Я думаю, Анита Блейк, что тебе следовало бы не забывать, почему люди боятся темноты. Я предвижу, что в скором времени к тебе пожалует гость. Однажды
темной ночью, когда ты будешь крепко спать в своей теплой уютной кроватке, нечто злое вползет к тебе в комнату. Я заслужу твое уважение, если ты хочешь, чтобы
я сделала это таким способом.
Я должна была испугаться, но я не испугалась. Я была очень зла и хотела домой.
— Ты можешь заставить себя бояться, Сеньора, но не можешь заставить себя уважать.
— Посмотрим, Анита. Позвони, когда получишь мой подарок. Это случится скоро.
— Ты по-прежнему согласна помочь отыскать зомби-убийцу?
— Я сказала, что я помогу, и я помогу.
— Договорились, — подвела я итог. — Теперь мы можем идти?
Она сделала знак Энцо.
— Ну, конечно — беги на солнечный свет, где ты такая храбрая.
Я пошла по дорожке. Мэнни держался рядом. Мы тщательно избегали смотреть друг на друга. Нам было не до того — мы не сводили глаз с Сеньоры и ее питомиц.
На полпути я остановилась. Мэнни коснулся моей руки, как будто знал, что я собираюсь сказать. Я отмахнулась от него.
— Я не хочу убивать тебя хладнокровно, но если ты меня тронешь, я пушу в тебя пулю в один прекрасный, солнечный день.
— Угрозы тебя не спасут, chica, — сказала она.
Я очаровательно улыбнулась:
— Тебя тоже, сука.
Глаза се сверкнули гневом. Я улыбнулась еще шире.
— Не принимай ее слова всерьез, Сеньора, — сказал Мэнни. — Она не станет тебя убивать.
— Это правда, chica? — Глубокий голос Доминги был вкрадчивым и пугающим одновременно.
Я бросила на Мэнни уничтожающий взгляд. Это была хорошая угроза. Глупо портить ее правдой или соображениями здравого смысла.
— Я сказала, что пущу в тебя пулю. Я не говорила «убью». Или сказала?
— Нет, не сказала.
Мэнни схватил меня за руку и потянул к лестнице. Он тащил меня за левую руку, чтобы в правую я в случае чего могла взять пистолет.
Доминга не двигалась. Она провожала нас взглядом, пока мы не завернули за угол. Мэнни потащил меня по коридору с замазанными цементом дверями. Я
высвободила руку. Мгновение мы смотрели друг на друга.
— Что за этими дверями?
— Не знаю. — На моем лице, наверное, отразилось сомнение, потому что он добавил:
— Бог свидетель, Анита, я не знаю. Двадцать лет назад этого не было.
Я продолжала смотреть на него, как будто мой взгляд мог что-нибудь изменить. Лучше бы Доминга Сальвадор оставила при себе тайну Мэнни. Я не хотела ее
знать.
— Анита, мы должны уходить, немедленно. — Лампочка над нашими головами погасла, словно кто-то ее разбил. Мы посмотрели вверх, но ничего не увидели. По
спине у меня пробежали мурашки. Лампочка чуть впереди потускнела и замигала.
Мэнни был прав. Пора было делать ноги. Я почти бегом припустила к лестнице. Мэнни не отставал. Дверь с блестящим новым замком тряслась и трещала, словно
тот, кто был за ней, пытался вырваться.
Мэнни не отставал. Дверь с блестящим новым замком тряслась и трещала, словно
тот, кто был за ней, пытался вырваться.
Еще одна лампочка погасла. Темнота кусала нас за пятки. Мы перешли на полноценный бег; к тому времени, как мы добежали до лестницы, остались гореть
только две лампочки.
Мы уже взбирались наверх, когда свет погас окончательно. Мир погрузился в черноту. Я замерла на ступеньках, не желая двигаться дальше вслепую. Мэнни
задел меня плечом, но я не могла его разглядеть. Темнота была хоть глаз коли. Мы взялись за руки и полезли дальше. Рука Мэнни была ненамного больше моей.
Такая теплая и родная — и до чертиков успокаивающая.
Треск ломающегося дерева прозвучал подобно выстрелу в темноте. Лестницу затопил зловонный запах гниющего мяса.
— Вот черт! — Эти два слова эхом запрыгали в темноте. Я тут же пожалела, что я их произнесла. Что-то большое выскочило в коридор; отвратительные
чавкающие звуки стремительно приближались к лестнице.
Я прыгала через две ступеньки. Мэнни тоже не надо было подгонять — но и тварь внизу прибавила ходу. Полоса света под дверью показалась мне такой яркой,
что было больно смотреть. Мэнни распахнул дверь. Солнце ударило нам в глаза, и мы временно ослепли.
Тварь на лестнице закричала, застигнутая солнечным светом. Крик был почти человеческим. Я начала поворачиваться, чтобы взглянуть, но Мэнни захлопнул
дверь и покачал головой:
— Ты не хочешь на это смотреть. И я не хочу.
Он был прав. Так почему же меня так тянуло открыть дверь и увидеть в темноте что-то бледное и бесформенное? Кричащий кошмар наяву. Я посмотрела на
закрытую дверь и оставила все как есть.
— Ты думаешь, оно полезет за нами? — спросила я.
— На свет?
— Ага.
— Вряд ли. Но давай не будем выяснять.
Я согласилась. Солнечный свет заливал гостиную. Такой реальный и теплый. Крик, темнота, зомби — все это казалось ненастоящим при свете дня. Химеры,
исчезающие, когда наступает утро. Но я-то знала, что это не так.
Я открыла наружную дверь спокойно, не торопясь. Разве я чего-то боюсь? Но я прислушивалась — прислушивалась так внимательно, что слышала шум крови в