животик.
Доминга пыталась делать вид, что она этого не замечает.
— Вы отказываетесь от своей силы? — спросил Джон.
— Не понимаю, что вы имеете в виду. — Она вновь обрела контроль над своим лицом и казалась искренне озадаченной. Черт возьми, вот это талант. — Вы —
могущественный жрец. Вы это подстроили, чтобы меня обвинить.
— Если вам амулет не нужен, тогда возьму его я, — сказал Джон. — И добавлю вашу силу к моей. Я стану самым могущественным жрецом вуду в Штатах. — Впервые
я ощутила могущество Джона. Оно коснулось моей кожи. Пугающее дыхание волшебства. Я-то думала, что Джон такой же обычный человек, как все мы. Оказывается, я
ошибалась.
Доминга лишь покачала головой.
Джон шагнул вперед и склонился над извивающимся амулетом. Аура его власти двигалась вместе с ним, как невидимая рука.
— Нет уж! — Доминга проворно схватила гри-гри и сжала в ладонях.
Джон улыбнулся.
— Итак, вы подтверждаете, что этот амулет изготовлен вами? Если нет, значит, я могу забрать его и использовать, как мне заблагорассудится. Он был найден
среди вещей моего покойного брата. С юридической точки зрения он мой, так, сержант Сторр?
— Так, — сказал Дольф.
— Нет, вы не имеете права, — сказала Доминга.
— Имею, если вы, глядя в камеру, не скажете, что он изготовлен вами.
Она зарычала.
— Ты пожалеешь об этом!
— Это ты пожалеешь, убийца!
Доминга бросила быстрый взгляд на видеокамеру.
— Ладно, я сделала этот амулет.
Это я готова признать, но больше — ничего. Я изготовила амулет по просьбе твоего брата, и все.
— Ты принесла в жертву женщину, — сказал Джон.
Она покачала головой.
— Амулет мой. Я сделала его для твоего брата. Все. У вас есть только этот амулет и ничего больше.
— Сеньора, простите меня, — промямлил Антонио. Он был бледен, растерян и очень, очень испуган.
— Заткнись! — рявкнула она.
— Зебровски, уведи нашего друга на кухню и возьми у него показания, — сказал Дольф.
Доминга вскочила.
— Дурак, несчастный дурак! Скажешь им хоть слово, и язык сгниет у тебя прямо во рту!
— Уведи его отсюда, Зебровски.
Зебровски вывел чуть не плачущего Антонио из комнаты. У меня было такое чувство, что нашему старине Тони было велено принести амулет назад. Но он этого
не сделал — и теперь будет расплачиваться. При этом полиции ему стоит бояться меньше всего. Я бы на его месте отдала полжизни за то, чтобы его бабулю сегодня
же посадили под замок. Я бы не хотела, чтобы она в ближайшее время добралась до своего колдовского инвентаря. А лучше — вообще никогда.
— Теперь мы приступим к обыску, миссис Сальвадор.
— Будьте как дома, сержант. Вы все равно ничего не найдете.
Она сказала это совершенно спокойно.
— Даже то, что за дверями в подвале? — спросила я.
— Там уже ничего нет, Анита. Вы не найдете ничего противозаконного и… нездорового. — Последнее слово она произнесла так, словно оно означало что-то
неприличное.
Дольф поглядел на меня. Я пожала плечами. У нее был чертовски уверенный вид.
— Ладно, мальчики, разделились. — Полицейские и сыщики тут же принялись за дело, как будто план действий был заранее разработан. Я двинулась было за
Дольфом, но он меня остановил:
— Нет, Анита, вы с Бурком останетесь здесь.
— Почему?
— Вы — гражданские лица.
Это я-то гражданское лицо?
— А когда я ползала для тебя по кладбищу, я тоже была гражданским лицом?
— Если бы это мог сделать кто-нибудь из моих людей, я бы тебе и этого не позволил.
— Ты хочешь сказать, что ты мне «позволил»?
Он нахмурился.
— Ты меня поняла.
— Мне так не кажется.
— Ты можешь быть какой угодно суперменшей, даже такой крутой, как тебе самой кажется, все равно ты не коп. Это работа полиции. Ты останешься ждать в
гостиной. Когда мы все вычистим, можешь спуститься и опознать то, что мы обнаружим.
— Не надо делать мне одолжений, Дольф.
— Я не хотел тебя обидеть, Блейк.
— Я не обиделась, — сказала я.
— Вот и не хнычь.
— Хватит. Ты достаточно ясно выразился. Я останусь здесь, но не могу сказать, что я от этого в восторге.
— Ты то и дело суешь свою задницу в пруд с аллигаторами. Радуйся, что на сей раз тебе не придется этого делать. — С этими словами он вышел из комнаты.
На самом деле я не так уж стремилась снова спуститься в подвал. И уж совсем не стремилась второй раз встретиться с существом, которое преследовало нас с
Мэнни на лестнице.
И все же… я чувствовала себя брошенной. Дольф был прав. Я обижалась. Чудесно.
Мы с Джоном уселись на диван. Доминга осталась там, где сидела с того момента, как мы постучали в дверь. Детей Энцо вывел на улицу. Он явно испытал
огромное облегчение. Я едва удержалась, чтобы не вызваться идти с ними. Все что угодно лучше, чем сидеть здесь и напряженно ждать, что вот-вот услышишь крики
ужаса.
Если чудовище — другого слова я не могла подобрать — по-прежнему там, крик непременно раздастся. Копы неплохо справляются с плохими парнями, но чудовища
им в новинку. Было бы, наверное, проще, если бы этими делами занимались специальные эксперты. Несколько одиночек, сражающихся на стороне добра против зла.
Протыкали бы вампиров осиновым колом. Возвращали зомби в могилы. Сжигали ведьм. Хотя несколько лет назад велись дебаты, не сжигать ли на кострах людей вроде