Элеонора, проведя еще час за обедом, а потом за чтением сочинений небезызвестного блаженного Августина, приняла гостя.
Элеонора, проведя еще час за обедом, а потом за чтением сочинений небезызвестного блаженного Августина, приняла гостя. Мессир Ангерран де Фуа прошелся по монастырю, подозрительно оглядываясь, словно ожидал увидеть кого-то знакомого, но неприятного. Затем у него с Элеонорой состоялся краткий и деловитый разговор.
Настоятельница Ромуальдина приказала монахине, занимавшей должность келаря обители, впредь не покупать свечи у поставщика Лоренцо Фортунати, мотивируя это тем, что дурно сделанные фитили быстро отсыревают и не могут гореть. Во двух боковых приделах монастырской церкви свечное пламя, как ни старались послушницы, так и не появилось, а перед алтарем по-прежнему беспокойно колебалось.
* * *
Казаков проводил Ангеррана де Фуа до монастырского двора, тот, забрав от коновязи лошадь, быстро попрощался и уехал. По его словам, следовало еще встретиться с Филиппом-Августом, но зачем — непонятно.
Обитель святой Цецилии занимала весьма обширное пространство на северной окраине Мессины. Монастырь, обнесенный собственной стеной, являлся городом в городе — со своими конюшнями, скотным двором, большим садом, состоявшим из обязательных оливковых деревьев и зарослей винограда. Места, где можно погулять и спокойно подумать, более чем достаточно. И наплевать, что аббатиса станет возмущаться.
Королева Элеонора Аквитанская сдержала обещание, данное Сергею утром. Едва поговорив с навестившим аббатство мессиром Ангерраном, королева приказала позвать оруженосца и, представив благородного господина де Фуа в соответствии с этикетом (процедура обязательная, хотя Сергей и величественный старикан уже были знакомы не один день), покинула комнату.
Вначале последовали ни к чему не обязывающие фразы, Ангерран спрашивал обо всякой ерунде, наподобие: «Вам больше нравятся бургундские или аквитанские вина?», а потом вдруг превратился из добродушного дедушки в самого настоящего следователя.
Допрос проходил по всем правилам: вопрос, потом несколько слов на тему отвлеченную, прежний вопрос повторяется в иной формулировке, ответы сравниваются… Казаков очень быстро понял, что проиграл. Сказывалось плохое знание языка и того самого проклятущего средневекового менталитета. Кто ж знал, что здешние понятия о воспитании и образованности включают в себя знание Святого Писания почти наизусть и хотя бы краткое знакомство с трудами главнейших богословов, от Августина до Абеляра, и работами их оппонентов? Геральдика, почти обязательный латинский язык, с помощью которого ярл из какой-нибудь Швеции может запросто общаться с кастильцем или греком, схоластика, современная география (о которой представление тут весьма варварское и это еще мягко сказано), законы церкви, уставы дворянства, сочинения римских авторов о военном искусстве — науки, практически неизвестные обычному человеку в веке двадцатом, но отлично знакомые хоть немного учившимся людям предпоследнего десятилетия двенадцатого века. Ангерран добил Казакова простейшей задачкой: «Сударь, не подскажете, сколько стоит свежевыпеченный хлеб?» Тот только руками развел.
— Безнадежно, — посмеивался де Фуа. — Я, конечно, встречал самых разных людей, но… Вы в своем невежестве просто умилительны. Как вы умудрились добраться до Европы, шевалье?
И все равно Казаков удивил седого рыцаря. Поняв, к чему тот клонит, мессир оруженосец точно называл географические точки, изложил возможную тактику новой войны крестоносцев против сарацин (обогащенную неплохими знаниями о военных доктринах будущего) и показал, что может мыслить с применением плохо известных здесь методов индукции и дедукции. Хотя, как известно, логику придумали еще в древней Греции, а именно в настоящие времена создавались правила построения силлогизмов.
Ангерран заинтересовался — он очень любил тайны. Разумеется, помощник, почти ничего не знающий о жизни средиземноморской Европы, может что-нибудь напутать и влипнуть в неприятную для всех историю только из-за своей бестолковости, однако отнести письмо или выполнить другое простенькое поручение — сколько угодно. Мессир де Фуа сделал вывод, что сей молодой человек вполне сообразителен и владеет некоторыми искусствами куда лучше, чем все остальные. Немного поднатаскать — и из креатуры Элеоноры Аквитанской выйдет толк. Старая королева не стала бы рекомендовать абсолютно ни к чему не пригодного человека, у нее есть опыт и знание жизни. В конце концов, Элеонора ему доверяет, а отчего — непонятно…
Казаков, пытаясь не обращать внимания на взгляды монахинь, работавших в саду, прогуливался под темно-зелеными кронами, шествуя в сторону от маслобойни к монастырской церкви. Ангерран его тоже весьма заинтриговал — этот человек уж настолько отличался от всех доселе виденных, что вызывал настоящий благоговейный восторг, перемешанный с чувством опасности.
С другой стороны, многих ли Сергей встречал раньше? Да и все, с кем приходилось общаться, отнюдь не смахивали на классические средневековые типажи. Ну, разве что сэр Мишель и Ричард — рыцари со всеми рыцарскими комплексами… Однако, у обоих свои тараканы в голове, опять же делающие английского короля и нормандского шевалье категорически непохожими на глуповато-возвышенных персонажей романов Томаса Мэлори.