— Он давал тебе советы? — вдруг поинтересовался султан, глядя в глаза собеседнику. — Помнится, когда Рено привез этого Гонтара в Дамаск, я услышал от него дельную мысль, как справиться с бунтующим эмиром Эль Аламейна… Он неплохо знает арабов и разбирается в наших делах.
— Мне — нет, — отрекся Конрад. — Зато у Райнольда после визитов де Гонтара постоянно возникают новые безумные идеи. Похоже, именно с подачи нашего incognito Шатильон придумал, как поссорить год назад кесаря византийцев с Исааком Комниным. Теперь стараниями Райнольда Кипр отделился от империи, ослабив Андроника, а это ничтожество Исаак провозгласил себя императором острова… Полагаю, де Гонтар не раз давал Шатильону хитроумные советы, значит, он отчасти знает о нашем плане. Но я ума не приложу, кто он такой и откуда взялся.
— Чей-нибудь соглядатай? — предположил Салах-ад-Дин. — Это может быть опасным. Если друг Рено подослан одним из ваших правителей, или — упаси нас Аллах от такого бедствия! — первосвященником Рима, все пропало! Хотя…
Султан запнулся.
— Вот-вот, — продолжил за Салах-ад-Дина маркграф Конрад, — если бы де Гонтар трудился на благо Рима, меня давно бы отлучили от Церкви и, самое меньшее, тихонько прирезали бы или отравили. Никто в Апостольском граде, кроме двух всем обязанных королеве Элеоноре кардиналов — это наши высшие муллы — не подозревает о замысле . А если узнают до срока, объяснить, что я тружусь во благо Церкви и Веры, не получится — нынешний Папа отдаст приказ и… С курией Ватикана лучше не связываться. У них в распоряжении есть люди почище фидаев Старца Горы, знавал я одного такого… Хитрый сукин сын, да простится мне подобное высказывание. Варвар низкого происхождения, однако невероятно умен и столь же невероятно безжалостен. Сейчас он вроде в Англии… Хотя подобный человек очень пригодился бы здесь, в Палестине.
— Остается лишь уповать на милость Всевышнего и Милосерднейшего, — вздохнул султан. — Надеюсь, все твои подозрения — лишь дань долгой усталости и вечной тяжести, что легла на наши плечи. Итак, ты уезжаешь завтра утром?
— Да. Сначала в Вифлеем, потом через Аскалон домой, в Тир. Мне следует быть поближе к византийским берегам. Как только появятся новости — придет гонец. Я строжайше приказал Шатильону сделать все, чтобы Филипп и Ричард не мешкали, не задерживались в Европе, а как можно быстрее плыли в Палестину. Если выйдет новая задержка — поможет Элеонора Аквитанская. Во Франции и Византии ждут моих писем, и, как только ты атакуешь войско крестоносцев в Святой Земле и отрежешь его от моря, все начнется … Медлить более нельзя.
Хмурая башня Давида помалкивала, как и всегда, слушая беседу двух столь разных людей. Ее залы и переходы были свидетелями многих таинственных разговоров, но сегодня, будь у древнего сооружения лицо, близкое к человеческому, оно выглядело бы крайне озадаченно и ошеломленно. Подобных речей под его сводами не велось никогда доселе, да и будущее не могло принести надежды на повторение таких удивительных слов. Башня приняла в себя еще одну тайну и похоронила ее в желтовато-коричневом камне.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СКОЛЬКО СТОИТ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
Генерал! Только душам нужны тела.
Души ж, известно, чужды злорадства,
И сюда нас, думаю, завела,
Не стратегия даже, а жажда братства;
Лучше в чужие встревать дела,
Коли в своих нам не разобраться.
Я не хочу умирать из-за
Двух или трех королей, которых
Я вообще не видал в глаза
(дело не в шорах, а в пыльных шторах).
Впрочем, и жить за них тоже мне
Неохота. Вдвойне.
Генерал! Мне все надоело. Мне
Скучен Крестовый поход. Мне скучен
Вид застывших в моем окне
Гор, перелесков, речных излучин.
Плохо, ежели мир вовне
Изучаем тем, кто внутри измучен.
Генерал! Я не думаю, что, ряды
Ваши покинув, я их ослаблю.
В этом не будет большой беды;
Я не солист, но я чужд ансамблю.
Вынув мундштук из своей дуды,
Жгу свой мундир и ломаю саблю.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Большое сердце льва…
1 октября 1189 года, день святого Ремигия.
Мессина, королевство Сицилийское.
В последнем десятилетии двенадцатого века никто не мог даже предположить, что могучая и славная династия Плантагенетов стоит в начале долгого пути, ведущего к гибели.
Родоначальником ныне правящей королевской семьи Англии стал человек, еще при жизни превратившийся в легенду, нормандский герцог Вильгельм, получивший сразу два вошедших в историю прозвища — «Бастард» и «Завоеватель». Но завоевателем-то Вильгельм, если подходить юридически, никаким не был, ибо имел все права на английский трон, завещанный ему последним потомком англосаксонской династии, Эдуардом Исповедником. Но тут откуда-то появился Гарольд, дальний родственник благочестивого короля Эдуарда, возложил на себя корону, а законному наследнику пришлось собрать в Нормандии войско и высадиться на берегах Альбиона. Битва при Гастингсе, что бы там не говорили летописцы в позднейшие эпохи, представляя ее как сражение английского народа с наглыми завоевателями, на самом деле являлась заурядным выяснением отношений между претендентами на престол.
Гарольд проиграл и проклял Вильгельма. Впрочем, все затеи англосакса всегда и постоянно заканчивались провалом, отчего он и получил огорчительное прозвание — Unfelix, Несчастливый. Все решила следующая битва — при Сенлаке. Вильгельм короновался и основал многочисленную монаршую фамилию, из которой скоро выйдут и Эдуард I, начавший долгие и разорительные войны с Шотландией, и Эдуард III, чьими стараниями затянулся кровавый узел Столетней войны…