Теперь храмовники меньше всего походили на «бедных рыцарей». За шестьдесят лет активной деятельности, прошедших со времен святого Бернара, Тампль получил в ленное владение огромные земли, десятки замков и сосредоточил в своих руках колоссальные богатства, за что тамплиеров невзлюбили и начали распускать о них гадкие слухи и откровенную клевету. Взять хотя бы историю со штурмом Аскалона в 1153 году.
Взять хотя бы историю со штурмом Аскалона в 1153 году.
По общему мнению, ворвавшиеся в город первыми тамплиеры перекрыли для остальных рыцарей проход и бросились грабить арабские дома, но в действительности все происходило отнюдь не так. Конечно, военная добыча — дело святое, однако говорить о том, что рыцари Ордена Храма поголовно являются трусами или скупцами, не приходится. Войдя через пролом в стене в Аскалон, отряд тамплиеров не пропускал в город обычных дворян лишь из-за великой опасности, которой могли быть подвергнуты их жизни. Естественно, что рыцари-храмовники погибли все до одного (какой уж тут грабеж?), но своей доблестью сохранили основные силе крестоносного войска… которому и достались после взятия города все богатства Аскалона.
С мирянами тамплиеры общались мало, вызывая тем самым разнообразнейшие сплетни. Никто не ведал, что на самом деле происходит за незримыми стенами, отделявшими Орден от суетной действительности, но знал одно: если тебе срочно нужны деньги, ты можешь занять неплохую сумму в Тампле, разумеется, под серьезное обеспечение.
Именно такую сделку и заключила с храмовниками королева-мать Элеонора Пуату.
* * *
Свое состояние после отбытия Элеоноры к королю Ричарду Казаков обозначил маловразумительными для обитателей двенадцатого века словами «плющит и таращит».
Плющило его от обилия информации, свалившейся за сегодняшний день, а таращило по причине недавнего общения с обходительным и образованным мессиром де Гонтаром. Факт оставался фактом: мессир де Гонтар Казакову не привиделся, имелись материальные доказательства минувшего разговора (Сергей, вспомнив, специально сбегал в сад и тщательно осмотрел следы на пыльной дорожке. Две пары: одни, принадлежащие оруженосцу, другие — человеку покрупнее и имеющему бoльший размер обуви. Значит, был на самом деле).
Казаков отправился к Беренгарии — принцесса читала Святое Писание, как и положено богобоязненной благородной девице — и показал золотую маслину, сказав, будто нашел на дворе. Беренгария подивилась тщательности шлифовки, но ничего необычного в комочке драгоценного металла не обнаружила.
— Наверное, кто-то из приезжавших к Элеоноре дворян обронил, — предположила принцесса. — У нас иногда таскают с собой всякие необычные вещицы в качестве амулетов или просто памяти о близком человеке. Хайме де Транкавель, например, подарил мне…
Беренгария взяла темно-синий бархатный мешочек со своим вензелем и, покопавшись в нем, извлекла темный, грубовато обработанный камешек.
— Вот, — наваррка протянула Казакову подарок. — Это черный агат. Хайме сказал, будто выковырял его из стены своего замка Ренн-ле-Шато. Черный агат отгоняет нечистую силу, а уж коли он взят из кладки столь необычного места, как Ренн… В Лангедоке ходят легенды, будто Ренн-ле-Шато немного… как бы вам это сказать? В это можно верить или нет, я, например, верю. Ренн не только замок. Его камни живые. Словно в них удерживаются чьи-то неупокоенные души.
— Забавная легенда, — нейтрально сказал Казаков. Все эти истории с домами, обладающими собственным разумом и потаенной жизнью, ему еще в ХХ веке в зубах навязли. Отель «Outlook», замок Карлштейн в Чехии, квартира Достоевского в Питере… Ренн-ле-Шато, наверное, ничуть не лучше.
Господин оруженосец, повертев черный агат в руках, положил его на стол рядом с золотой маслиной и тотчас отдернул руку. Камень откатился от драгоценного комочка так, будто столкнулись одноименные полюса магнитов.
— Что такое? — удивленно подалась вперед Беренгария.
Камень откатился от драгоценного комочка так, будто столкнулись одноименные полюса магнитов.
— Что такое? — удивленно подалась вперед Беренгария. — Ну-ка…
Принцесса снова подтолкнула агат к ягодке, и вновь повторилось то же самое. Лежать рядом с золотом, полученным сверхъестественным путем, камень из стены Ренн-ле-Шато, хоть убей, не желал.
— Работает… — пробормотал Казаков и перехватил недоумевающий взгляд Беренгарии.
— На вашем месте, мессир Серж, — быстро сказала принцесса, — я бы эту вещицу выбросила. Мало ли что на дороге валяется. Если вам жалко, я обменяю ее на какую-нибудь свою маленькую драгоценность — вы ее возьмете на память — и выкину сама. Черный агат, а тем более привезенный из Ренна, лгать не может. Слишком уж просто он действует.
— А я бросал эту маслину в святую воду и ничего не случилось… — буркнул Казаков и тут же понял, что сказал лишнее. Беренгария насторожилась еще сильнее.
— Зачем? — спросила она. — Обычные безделушки не проверяют святой водой. Что это такое?
— Э… Не знаю. Давайте я последую вашему совету и выброшу эту штуку. Если кто ее будет искать — нечего разбрасываться…
Голос привитого информационной цивилизацией прагматизма говорил: в золоте нет ничего страшного. Это только металл, зарегистрированный в периодической таблице элементов господина Д. И. Менделеева за номером 79 и условным обозначением Au — шестой период, девятый ряд, первая группа. Добыт, правда, путем весьма неординарным, но теория (теперь вкупе с практикой) подтверждают — холодные реакции на элементарном уровне возможны и вовсю проводятся. А тот, кто их проводит, поддается логическому осмыслению. Мессир де Гонтар лишь энергетический носитель информации. С рожей Макса фон Зюдова. А чего? Сгруппировал в должном порядке требуемое количество взятых из окружающей среды молекул и делай, чего хочешь — хоть Ленина со Сталиным, хоть Спинозу или Наполеона. Просто и ясно. Никакой магии и чудес. Но почему тогда черный агат Беренгарии, призванный отличать нечистую силу, движется? Совпадение?