— Побудь здесь, хорошо?.. Мы скоро. Или ты с ним останешься, Мындер?..
— Ну, щас! — донеслось из кармана. Я ухмыльнулась и, отыскав в высокой траве едва заметную просеку, потопала в глубь леса. Зарубки на деревьях подсказали, что направление выбрано правильно. И если я ничего не напутала, то скоро покажется маленькая деревянная хижина…
Миновав густые заросли, я вышла на знакомую опушку и остановилась как вкопанная. На меня смотрели обгорелые стены лесной избушки. Провалившиеся черные балки торчали в стороны покореженным скелетным остовом. Земля на поляне была вытоптана, кругом виднелись следы раздвоенных копыт. Гробовая тишина, только откуда-то доносится тихое равномерное поскрипывание…
— Я его убью.
— Чего там, Стаська? — выбрался крыс из кармана. — Ы-ы-ы…
— Своими руками убью, вот этими вот… Ублюдок! Скотина! Я еще могу понять — город, но что им сделал одинокий старик?!
Крыс потрясенно молчал. Мое командирство до боли сжало кулаки:
— Он у меня кровавыми слезами умоется! На куски порву и по всей стране разбросаю!.. Душу из живого выну и на костях сальсу спляшу!.. Ненавижу-у…
— Ты слышишь, мать?..
— Что?
— Скрипит. Где-то за теми деревьями… — Длиннохвостый спрыгнул вниз. — Стой тут. Сам проверю.
Он исчез в траве.
Я закрыла глаза и, стараясь успокоиться, принялась считать до десяти. Вот теперь Властитель меня довел. Сам напросился. И он мне за каждую сорванную травинку на этой поляне ответит!..
Вернулся Мыш.
— Уходим, — коротко сказал он, глядя в землю.
— Ты что-нибудь нашел?
— Нет. Просто ветки скрипят.
Я внимательно посмотрела на непривычно суровую серую мордочку и качнула головой:
— Врешь.
— Вру, — он поднял глаза. — Не ходи туда, Стась. Не надо.
— Теперь уже — надо… — На негнущихся ногах я направилась туда, откуда он только что пришел. Деревья расступились. На толстом суку старого дуба, в черной кожаной петле слегка покачивалось то, что некогда было академиком. Плетеная змейка удавки негромко поскрипывала, врезаясь в морщинистую кору. Солнечное утро померкло…
— Говорил же, не ходи, — пискнул Мышель, отворачиваясь от ужасного зрелища. Я моргнула и потрясла головой, разгоняя клубящийся перед глазами красный туман.
— Его надо снять. — Собственный голос казался чужим. — Я не дотянусь. Сможешь перегрызть веревку?
Хвостатый молча кивнул и полез на дерево. В ход пошли острые крысиные зубы, и через несколько минут безвольное тело Попретинского упало мне в руки. Почти ничего не весит… Я осторожно положила академика в траву у корней дуба и опустилась на колени:
— Простите нас, Юрий Семенович…
Позади раздался громкий хруст веток и чье-то тяжелое дыхание.
— Стася! — взволнованно позвал голос Стража Тени. — Ты здесь? Куда вы…
Он осекся.
— Они его повесили, Ил. Просто так, ни за что…
Пес подошел ко мне и посмотрел на лежащее на земле тело. Голубые глаза превратились в две острые льдинки.
— Они за это заплатят.
— Да. Только вот его уже не вернешь…
Пес шумно задышал и, не ответив, принялся с остервенением скрести лапами землю. Я обернулась:
— Ты что делаешь?..
— Нужно похоронить по-божески. Негоже так бросать, на радость воронью…
— Пойду доску какую-нибудь поищу, — приподнялась я, — лопаты, наверное, у него не было…
— Сиди, — бросил он. — Я сам…
Я отстраненно наблюдала, как пес вырыл яму и, перекинувшись в человека, бережно уложил старика на его смертное ложе. Закрыл академику лицо сорванной веткой с широкими листьями и забросал могилу влажной землей. Молча постоял у черного холмика и, отвернувшись, протянул мне руку:
— Пойдем. Здесь мы ничего больше не можем сделать.
Я кивнула, поднимаясь на ноги.
— К ночи мы должны быть в Гринморе. — Иллан широкими шагами устремился с обезображенной полянки. — И горе Властителю, если я увижу хоть одну царапину даже на крепостной стене! Тогда ему не жить.
— Это — в любом случае, — твердо сказала я, уже завидев впереди точащего когти о корявые стволы деревьев Крылата. — Смерть. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит…
Трава у наших ног качнулась, зашелестела, и из нее поднялось гибкое змеиное туловище.
Я остановилась. Пресмыкающееся посмотрело на нас в упор черными глазами без зрачков.
— Обойдем, — сказал блондин. — Она может быть ядовитой.
— Нет, погоди. — Поколебавшись, я приблизилась к змее. — Ты из Колодца?.. С Нагирой всё в порядке?!
— Не бес-спокойся, — ответил знакомый голос, и из-за дерева, покачиваясь на хвосте, выступила королева, — нас-с он не тронул!.. Его головорезы с-слишком боятс-ся змеиного жала…
— Это кто?! — обмер Страж Тени.
— Нагира, — поклонилась женщина. — А ты, верно, Иллан?..
— Откуда вы меня знаете?!
— Я много что знаю… С-стася, мой с-сын с вами?..
— С нами. Они нас ждут у Заозерного. Академик…
— Да, — печально склонила голову королева. — Его душа теперь на небесах, и грязь этого мира больше не потревожит его покой… Вам нужно спеш-шить. Повелитель Подземелий у ворот ваш-шей столицы.
Иллан побледнел.
— Но он не тронет ее, — негромко, задумчиво проговорила женщина. — Пока что… Пос-спешите!
— А вы?..
— Когда будет нужно, мы встретимс-ся, — слегка улыбнулась она. — Обещаю!.. Идите! И помните: ключ к победе — единство и доверие…