Отложив сводку, Глухов начал готовиться к завтрашнему оперативному совещанию, но тут, будто очнувшись от сна, затрезвонил телефон. Звонил Джангир.
— Ян Глебович, я в восемнадцатом отделении… да-да, на Петроградской… Общаюсь с участковым… Вяземский, дом шесть, где этот Баглай обосновался, его епархия…
— Есть что-то новое? — спросил Глухов.
— Трудно сказать. Участковый его почти что не знает. Говорит, что видел метров со ста пятидесяти, но в необычном ракурсе… Чистый аттракцион! Еще говорит, если завтра подъедем и выпадет случай, то можем сами полюбоваться… Желаете, или как?
— Желаю. Когда подъехать?
— В семь утра. Если повезет, всех дел минут на пять.
Глуховские брови поползли вверх.
— Не рановато? — поинтересовался он. — Какие аттракционы в такое время?
— Не нам выбирать, — напомнил Джангир. — Так я вас жду, Ян Глебович? Без четверти семь, у метро «Петроградской»?
— До встречи, — откликнулся Глухов и повесил трубку.
Потом бросил взгляд на верину фотографию и сообщил ей:
— Видишь, милая, самолеты у нас вылетают в самую рань. До девушек ли тут?
Но Вера как всегда промолчала. Только смотрела на Яна Глебовича с грустной, немного лукавой улыбкой.
Глава 15
Человек застыл на краю крыши, и Глухову мнилось, что сейчас он либо камнем рухнет вниз, либо воздушным шариком взлетит к рассветным розоватым небесам. Отсюда, из-под арки дома на другой стороне улицы, он выглядел нелепой кариатидой, ничего не поддерживающей и воздвигнутой каким-то шутником в неподходящем месте, на плоской кровле современного здания, среди антенн, вытяжных труб и проводов.
Вот если бы украсить Эрмитаж, смотрелся лучше, подумал Глухов.
Пожилой участковый, старший лейтенант с пышными буденовскими усами, сопел за его спиной.
— Который год за ним приглядываю… я тут живу неподалеку… Сначала думал, самоубийца, потом — мазурик, антенны ворует. Но ничего такого… Справки навел — нормальный гражданин, из медиков, прописан во втором подъезде, двенадцатый этаж. Тихий. Холостой, а баб не водит. Никого не водит. Работает, не пьет…
— И часто он так развлекается? — спросил Джангир. Сегодня он был не в мундире, а в щегольской серой куртке с алыми полосками. Куртка ему шла.
— Зимой пореже, а как теплынь наступит, так, почитай, через день. И в дождь лазает, и в ветер… Но тогда бережется, не подходит к краю, стоит в отдалении. Не сумасшедший и не этот… не суицидник. Может, из йогов? Йоги чистый воздух уважают. А там, на высоте…
Глухов повернул голову, и лейтенант замолк.
— Дома у него бывали? Во втором подъезде, на двенадцатом этаже?
Участковый разгладил усы, смущенно покашлял в кулак.
— Повода не случилось, товарищ подполковник. Я ж говорю, тихий… Ну, тащится на крыше, так ведь не озорует. Ничего не пропадало, ни проводов, ни этих… как их… антенных усилителей. Да и зачем ему? Он парень не бедный, две двухкомнатные квартиры на него записаны. Раньше-то он в девяносто третьей жил, а года три назад или четыре прикупил соседнюю. Я в жилконторе справлялся… Аккуратный, сказали, платит вовремя.
Ян Глебович припомнил вчерашний разговор с Мартьяновым о хозяине «Дианы». Не бедный и вовремя платит… Похоже, эти достоинства сделались нынче главными, оттеснив благородство и ум, честность и сострадание, не говоря уж о верности и доброте. Баглай, вероятно, являлся убийцей; Мосолов — махинатором… Так что с того? Не бедные и платят вовремя…
Он кивнул Суладзе.
— Разберись с квартирой. Опыт у тебя имеется… Узнай, когда купил и по какой цене, а если сумма небольшая, прикинь реальную стоимость. Я так думаю, тысяч на двадцать потянет или на двадцать пять.
— Ба-альшие деньги… — тоскливо вздохнул участковый.
— Вот только откуда? — добавил Джангир. — Обыск бы у него учинить, Ян Глебович…
Глухов пожал плечами, буркнув: трудись, капитан, ищи улики. Пока что оснований к обыску не было никаких, и ни один прокурор в здравом уме не дал бы на это санкцию. Ну, умерли пять или шесть стариков… Такая уж их стариковская доля, все помрем, кто от инфаркта, кто от инсульта. Ну, ходил массажист к генеральше Макштас, ну, опознает его соседка — так что же? Ходил в январе, задолго до смерти, а денег пропавших, кроме наследников, никто живьем не видал, а наследники — люди заинтересованные, и цена их показаниям — грош. Что там еще в активе? Ну, коллекционер Черешин… музей, которым довелось вчера полюбоваться… Еле заметные следы на крышках ящиков, будто от перчаток… кружок на пыльной нижней полке, будто от баночки с монпасье… Это с одной стороны, а с другой — описи нет, и нет следов насилия, и будто ничего не тронуто.
Какой тут обыск?.. — думал Глухов, раздраженно покусывая губу. Ни доказательств, ни прямых улик, сплошные гипотезы, да и те — не на фактах, а на статистике. Ряд сходных ситуаций: одинокие старики с каким-нибудь добром, неописанным и неучтенным. Плюс экспертиза Тагарова, то есть возможность убийства под видом целительных процедур… Потенциальная возможность, а как там было дело, поди узнай… Может, массажист и ни при чем.
Плюс экспертиза Тагарова, то есть возможность убийства под видом целительных процедур… Потенциальная возможность, а как там было дело, поди узнай… Может, массажист и ни при чем. А может быть, при чем, но по ошибке, без злого умысла. Ни денег никаких не брал, ни дорогих картин…