Трое рыцарей со своими оруженосцами во время этих маневров летающего корабля стояли у ворот гостиницы и, задрав головы, как и зеваки незадолго до этого, смотрели вверх. Сухром сказал:
— Наверное, это за мной… Я так думаю. Все же мне дальше всех путешествовать.
— Может, и за мной, — отозвался Оле-Лех. Ему корабль отчетливо понравился, он был не против подняться на борт удивтельного сооружения и отправиться на север, согласно приказу.
По лесенке сноровисто стал спускаться некто в овчинной короткой куртке, когда он прополз половину лестницы, Фран ахнул:
— Тарх, настоящий тарх, разрази меня гром!
— Я не очень-то их жалую, — отозвался внезапно Оле-Лех. — Они со мной почему-то все время ссорятся, приходится пускать в ход кулаки, а у них кости хрупкие, одному я не то что челюсть повредил, но и что-то в шее сдвинул, он потом со мной больше и не разговаривал вовсе.
— Ты же сам из их породы, — покосился на северянина Сухром.
— В том-то и дело, что у меня отдаленное с ними родство, а они презирают тех, кто как бы из их племени, но у кого нет крыльев. — Он помолчал, наблюдая за тархом с корабля. — Вы замечали, что сложнее всего приходится с теми, к кому мы отчетливо принадлежим по роду, но кем не являемся?
— Да, — согласился Сухром, — мне с гоблинами и орками тоже не всегда договориться удавалось. К тому же орки сильнее меня и знаешь как дерутся? Пока меч не вытащишь, ни за что не уступят.
— Даже поговорка есть, — поддакнул им Фран, — упрямый как орк.
— Даже поговорка есть, — поддакнул им Фран, — упрямый как орк.
— Настоящие упрямцы как раз огры, но орки от них как-то происходят, вот и остались у них такие вот… характерные особенности, — вздохнул Сухром. Он вообще после возвращения из замка Госпожи часто выздыхал.
Тарх спустился, с опаской, застыв лицом и одеревенев телом, ступил в воду фонтана, добрался до края, легко спрыгнул. Оглянулся, дошел до стоящих в дверях гостиницы рыцарей, вытянулся, как хорошо школенный солдат.
— Позволено ли мне будет представиться?.. Виль, капитан этого корабля, именуемого «Раскат», имею честь пригласить рыцаря Сухрома Переима для путешествия, в которое он должен отправиться.
— Наверное, заучил речь, — шепнул Франу на ухо Оле-Лех.
Слова капитана «Раската» и впрямь звучали старательно, возможно, северянин был прав.
— Это я, — прогудел Сухром.
— Твои пожитки следует привязать к веревке, мы их поднимем. Но на корабль тебе придется взойти самому, по лестнице. — Капитан Виль оглянулся. — Мне приказано забрать еще и слугу благородного рыцаря.
Он все же умел говорить, вот только странновато и совсем не так, как привыкли рыцари. По его произношению и даже в конструкции фраз что-то свидетельствовало, что говорит иностранец, у которого иной родной язык.
— Датыр, — протяжно позвал Сухром, обернувшись. — Похоже, мы отбываем.
Пока Сухром, а за ним и оруженосец Датыр неуклюже поднимались по веревочной лестнице, по которой до этого легко, без малейшей задержки взлетел капитан Виль, Оле-Лех покатывался со смеху. Его развеселило и то, как Сухром ругался, промочив ноги в фонтане, и то, как он чуть не свалился пару раз с неровно бьющейся лесенки. И несмотря на высоту, которая, как почему-то казалось, должна была отдалять все звуки, ругань Сухрома разносилась по всей площади.
— Отродье Нижнего мира, презренные собаки, вы можете держать эту штуку потверже?! — орал он. — Если даже я, рыцарь Ордена Бело-Черной, не умею забраться к вам, то как же приходится остальным?! Вы что же, не могли поднять меня, как и мои доспехи?
Тюки рыцаря, как и его доспехи, собранные и уложенные в компактную связку, действительно были легко вздернуты вверх, и хотя раскачивались еще сильнее лестницы, но достигли корабля благополучно.
А потом все как-то быстро кончилось. Калмет с Тальдой отцепили по распоряжению капитана Виля лестницу от статуи над фонтаном, ее быстренько смотали, и под утихающую ругань Сухрома корабль «Раскат» стал уходить широким полукругом куда-то в сторону северных гор, набирая высоту.
— Жаль, не я на нем улетел, — высказался Оле-Лех. — Мне бы понравилось.
— А ты все равно готовься, — ответил ему Фран. — Долго скучать тут Госпожа нас не заставит.
— Верно, — кивнул северянин.
Они вернулись в гостиницу и пошли в комнату, где обедали перед приходом летучего корабля. Оле-Лех тем временем продолжал размышлять вслух:
— Меня что удивляет — корабль этот принадлежит самой Госпоже… А это значит, что дело, по которому мы посланы, достаточно важное, если она свое самое совершенное средство для путешествий Сухрому выделила.
— А я еще заметил, — отозвался Фран, — что на нем нет вензелей Госпожи, которыми он обычно изукрашен.
Ну и вымпелов разных… Ты на это обратил внимание?
— Нет, — признался Оле-Лех, усевшись за стол, с которого еще не все блюда были убраны, плеснув себе немного бренди. — Но это тоже интересное замечание. И оно означает, что…
Продолжить разговор и заодно выпить они не успели. Снаружи гостиницы зазвучал рог, да так, что вино из кубков чуть не выплеснулось, он ревел едва ли не сильнее грома с небес. Оба рыцаря, а за ними и их оруженосцы вылетели наружу. По ходу, пробегая большим залом, Фран мельком увидел, что хозяйка гостиницы съежилась у дальних столов, кажется, она была уже не рада, что у нее оказались сегодня такие гости.