Крысолов

Крысолов

Автор: Михаил Ахманов

Жанр: Триллеры

Год: 2007 год

Михаил Ахманов. Крысолов

Глава 1

Протяжная трель звонка раздалась в тот самый момент, когда я предавался любимому развлечению — читал словарь иностранных слов. Вы удивились? Право, не стоит. Что еще делать интеллигентному непьющему холостяку в теплый августовский вечерок? Альтернатив, собственно, две: женщина и телевизор. Не отвергая их с порога, я все-таки предпочитаю словарь. Очень, знаете ли, обогащает.

Итак, я добрался до редкостного слова «оогоний» и выяснил, что так называются органы размножения у некоторых водорослей и грибов. Дальше следовали «оолиты», но разобраться с этим термином мне было не суждено. По крайней мере, в тот день и тот в момент.

Дверного глазка у меня нет, зато украшает стену редкостный топор финского производства, одна тысяча девятьсот пятого года, с длинным топорищем и тяжеленным лезвием. Такими топорами наши северные соседи валили сосны в старину, но потом им это надоело и они перешли на бензопилы. А зря: физический труд полезен, особенно в зимнюю пору. С одной стороны, согревает, с другой — облагораживает, а с третьей — предохраняет генофонд от диабета, СПИДа и алкогольной деградации.

Я приласкал топорище, снял топор с крюка и приоткрыл дверь. Лестничные площадки в нашей кооперативной казарме длинные, узкие и освещаются лишь по большим праздникам, а тут, в дальнем углу коридора, и вовсе темно. Но из прихожей падал свет — прямо на физиономию незнакомца, ничем не примечательную, но снабженную острым, длинным и хрящеватым носом. Нос и оттопыренные, чуть заостренные уши придавали ему сходство с доберман-пинчером, но не простым, а матерым, знающим себе цену, удостоенным многих медалей и наград. По виду ему было порядком за сорок.

За спиной остроносого стояли трое. В коридорной полутьме я не мог разглядеть их во всех деталях, но было ясно, что это бульдоги, крепкие молодцы, парни тертые, битые и бывалые. У всех пиджак под левой мышкой оттопырен, челюсть — квадратом, шея бычья, а на лицо так и просится омоновская маска с прорезями для глаз.

Я поддался естественному порыву: правой рукой сгреб топор, а левой попытался затворить дверь. Но было поздно: меж дверью и косяком уже торчал лакированный штиблет остроносого. Проделал он это с удивительной быстротой и профессиональным изяществом.

— Майор Скуратов, УБОП, управление борьбы с организованной преступностью, — представился мой гость, протягивая документы, но не делая попыток перебраться через порог. Удостоверение на первый взгляд казалось самым настоящим, и звали майора не Малютой, а вполне пристойным именем — Иван Иванович.

— Мы, собственно, к вашей соседке, — майор покосился на дверь, располагавшуюся рядом, в торце коридора. — Она отсутствует?

— Раз не открывает, значит, отсутствует, — буркнул я.

Соседка у меня появилась месяцев шесть назад, когда Сергей продал свою квартиру. Очень тихий серый мышонок в очках; уходила рано, приходила поздно, скользила по стеночке, как тень, а при редких наших встречах смущенно опускала глазки и бормотала: «Здрассьте, Дима». Я знал лишь то, что зовут ее Дарьей и что у нее есть горластый попугай — судя по иногда проникавшим сквозь бетонные стены воплям.

— Вы позволите войти? — с отменной вежливостью спросил остроносый. — Хотелось бы побеседовать с вами… возможно, вы знаете даже больше, чем гражданка Малышева… Мои сотрудники подождут. Внизу.

Он повелительно кивнул, и трое предполагаемых омоновцев затопали к лестнице. Пол содрогался под их шагами.

Распахнув дверь, я сделал приглашающий жест.

Должен заметить, что человек, изучающий словари, обладает определенным недостатком: он любопытен. Наверняка любопытен, и я не исключение из правил. К тому же любопытство — необходимый атрибут моей профессии: нелюбопытные люди редко становятся математиками и уж никак не склонны к благородному ремеслу крысолова.

Скуратов шагнул в прихожую, покосился на топор и охватил единым взором мои апартаменты: две тесноватые комнатки, кухню, ванную, санузел, встроенный шкаф и антресоль.

— Один живете?

— Холостяк, — уточнил я, вешая топор на место.

— Значит, можно курить, — проницательно заметил остроносый, принюхиваясь к атмосфере.

Мы прошли на кухню, сели за стол и закурили. Каждый — свои.

При остроносом обнаружился чемоданчик. Он извлек оттуда папку, раскрыл ее, выложил чистый лист бумаги, а остальные, напоминавшие компьютерные распечатки, быстро пролистал в поисках нужного. Нашел и уставился на меня пронзительным взглядом.

— Дмитрий Григорьевич Хорошев, возраст — тридцать шесть лет, кандидат наук, сотрудник Института проблем математики?

— В бессрочном неоплачиваемом отпуске, — уточнил я и добавил: — Вообще-то, Иван Иваныч, вам полагалось спросить, кто я такой, а не выдавать чохом всю эту секретную информацию.

Он усмехнулся, став похожим на доберман-пинчера, оскалившего клыки.

— Детективов начитались, Дмитрий Григорьич? Я не сторонник формальностей. Впрочем, если хотите, можете показать паспорт.

Я показал — и паспорт, и служебное удостоверение, и пропуск с разноцветными печатями. Этот пропуск являлся свидетельством моей благонадежности: напомню, что Промат — строго режимная контора, а я работаю в вычислительном секторе, в главном хранилище военных тайн и стратегических секретов. Вернее, работал — до той поры, пока не случилось хроническое безденежье, а за ним — повальное сокращение. Меня, однако, не сократили, а отправили передохнуть от научных трудов, что было бесспорным признанием моих заслуг перед державой.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93