Однако в ожидании лучшей будущности земным ученым пришлось на первых порах испытать немало неприятностей на Марсе. Часа через полтора их привезли в город. Этот город состоял из маленьких, словно игрушечных, домиков, аршина в три высоты, с плоскими крышами, большею частью одноэтажных.
Часа через полтора их привезли в город. Этот город состоял из маленьких, словно игрушечных, домиков, аршина в три высоты, с плоскими крышами, большею частью одноэтажных. Большинство домиков имело цилиндрическую форму. Иногда попадались маленькие башенки аршин в восемь высоты. Ничего похожего на улицы нельзя было заметить. Домики теснились беспорядочными кучками. Между строениями росли деревья, так что вообще город казался построенным в саду или в лесу. Становилось темно, когда отряд вступил в город. Лес усиливал наступавшие сумерки. Предметы принимали фантастические очертания. Во многих домах светились огоньки. Во всем этом новом, словно сказочном, мире было столько чарующей прелести и поэзии, все увиденное путешественниками на Марсе было так похоже на земное, что пленники охотно бы примирились со своей участью, если бы у них не было беспокойства за свою жизнь и благоприятный исход дела.
Колесница медленно пробиралась между деревьями, по-прежнему окруженная конвоем. Наступила уже ночь, а отряд все подвигался и подвигался вперед. Кажется, проехали уже и город; по крайней мере домики попадались все реже и реже. Наконец пленников привезли на довольно обширную поляну, окруженную металлической оградой. Ночной мрак и деревья скрывали ее границы. Начальник отряда сделал какие-то распоряжения, после чего карлики удалились, оставив ученых одних в своей клетке, и затворили за собой ворота ограды.
— Однако дадут ли нам поужинать? — проговорил Лессинг. — Я проголодался. Эй, эй, господин маленький! Выпустите же нас из этой шкатулки!
Но на его крик не последовало никакого ответа. Прождавши напрасно несколько часов, наши друзья убедились, что к ним уже больше никто не появится, а потому им больше ничего не остается, как постараться заснуть.
Проснувшись на другой день, путешественники увидели, что двор, на котором стояла их клетка, наполнен карликами. Толпа народа тесно окружила клетку и с любопытством рассматривала диковинных великанов. Некоторые смельчаки подходили к самой клетке, но большинство не подступали к ней ближе двух аршин, видимо опасаясь, как бы какой-нибудь из великанов не укусил смельчака, поймав его протянутой сквозь решетку рукой. Однако мало-помалу толпа, видя мирное поведение великанов, делалась смелей и смелей; а когда Лессйнг снова заговорил на латыни, то все стихли и стали прислушиваться. Но римская речь и на этот раз осталась непонятной. Путешественники поочередно говорили с толпой на различных европейских языках, но, конечно, с одинаковым неуспехом. Наконец Мэри стала объясняться с карликами пантомимой, показывая на рот и двигая челюстями, желая этим выразить, что они голодны. На этот раз их поняли тотчас, и через несколько минут карлики нанесли целые кучи разных плодов и принялись угощать ученых великанов, причем многие карлики доводили свою смелость до того, что передавали плоды из рук в руки. Голод ли был так силен, или плоды Марса были так вкусны, но только ученые позавтракали с большим аппетитом и мало-помалу стали приходить в хорошее настроение духа. Только Виктор Павлович был мрачен. Каково же было его негодование, когда один легкомысленный мальчик, просунув в клетку палку, стал ею махать, с очевидною целью разозлить чудовищ.
— Это, это уж черт знает что! Нас дразнят, как обезьян в зверинце! Ах вы негодяи! Что ж мы, звери, что ли? Да понимаете ли вы, что мы — профессора, ученые. Ах вы ослы! Ах вы болваны! Значит, нам нет другого места, как в зоологическом саду?
Толпа поняла причину гнева Виктора Павловича, и в ту же минуту один пожилой карлик выступил из толпы, разгневанным голосом сделал виновному мальчику выговор, вырвав из его рук палку и отбросив ее в сторону, после чего тот с виноватым видом, опустив голову, быстро удалился. Это немного успокоило Виктора Павловича, но он все-таки продолжал ворчать вполголоса.
Скоро к клетке подошел какой-то важный сановник в сопровождении свиты; перед ним толпа почтительно расступилась.
Скоро к клетке подошел какой-то важный сановник в сопровождении свиты; перед ним толпа почтительно расступилась. Осмотрев внимательно великанов, сановник обратился к ним с речью. Великаны стали объяснять ему знаками, что они его не понимают. Сановник сделал какие-то распоряжения и важно удалился.
В тот же день в положении наших путешественников произошла перемена: их всех разъединили друг от друга. По уходе сановника им принесли обед, очевидно для них специально приготовленный, состоявший из нескольких блюд. Каждому пища подавалась в отдельной чаше, но ни ложек, ни вилок, ничего подобного им не давали, и ученые должны были извлекать пищу руками. После обеда им подали по чашке очень вкусного горячего напитка, но, видимо, содержавшего большой процент какого-то наркотического вещества. Краснов заметил, что их, вероятно, угощают этим питьем для того, чтобы усыпить, а затем сонных куда-нибудь перенести. Остальные согласились с этим мнением, но тем не менее от питья не отказались. В самом деле, через несколько минут земные великаны погрузились в сон. Когда же они очнулись, то каждый из пяти путешественников увидел себя уже в другой обстановке и без своих товарищей: где же находились другие путешественники и что было с ними, он не знал. Таким образом, наши друзья с этого дня потеряли один другого из виду, за исключением Виктора Павловича и Мэри, которым посчастливилось через три дня увидеться и с этого дня уже не разлучаться.