— Оставь ее у нас, — вступился отец.
— Нет, завтра я отвезу ее в Березовку.
— Но почему?
Старший брат нахмурился и сухо повторил:
— Так будет лучше.
Глава 3.
Камень мудрецов
Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным; и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу.
Марк. 4:22
Следующим номером программы Максим отправился в научную экспедицию. И не куда?нибудь в Крым или на Кавказ, а в самые гиблые места Северной Сибири и Заполярья. Экспедиция была организована НКВД. В ней принимали участие еще несколько ученых, которые имели какие?то частные задания, но командовал всем Максим. В распоряжение экспедиции предоставили самолеты полярной авиации НКВД, но к конечным пунктам назначения добираться пришлось с помощью местных проводников на оленьих упряжках. В сопровождении своих ученых ассистентов Максим обследовал заброшенные в глуши Заполярья, отрезанные от мира и недоступные даже для советской власти стойбища кочевников, самоедов и тунгусов, ведущих почти первобытный образ жизни.
На память об этой экспедиции он привез с собой в Москву расшитую бусами оленью парку, мягкие самоедские пимы и коллекцию музейных предметов: расписанный яркими красками старый туземный бубен с медными побрякушками, выдолбленные из темного дерева диковинные фигурки уродливых самоедских идолов, нагрудную бронзовую бляху с таинственными знаками — символ власти шамана, а также целый ворох тяжелых ожерелий и браслетов из каких?то костяшек.
На оскаленных физиономиях божков засох слой темной грязи. Но именно с самым грязным, самым старым и уродливым идолом Максим обращался бережнее всего и относился к нему с видимым уважением.
— Ты хоть бы его помыл, — посоветовал Борис.
— Нельзя. В этом?то и его ценность.
— Почему?
— Это не грязь, а засохшая кровь. Во время жертвоприношений этих божков мажут кровью.
— Какой — оленьей?
— Да, теперь оленьей. Но этому идолу несколько сот лет, и химический анализ показал, что раньше его мазали человеческой кровью.
— Когда это было?
— Приблизительно в то же самое время, когда в Западной Европе жгли ведьм и колдунов. И один старый шаман рассказал мне одну интересную вещь, которую он слышал от своих предков. Оказывается, в жертву богам приносили человека по выбору шамана и с теми же характерными признаками, по которым средневековая инквизиция определяла ведьм. Самоедские шаманы понятия не имели об инквизициях, но делали то же самое. Разве это не интересно?
— А?а, темные века, — пренебрежительно сказал Борис и взял в руки туземное ожерелье.
— Века эти не такие уж темные, если знать, в чем дело, — возразил уполномоченный советской инквизиции и насмешливо прищурился: — А ожерелье это, между прочим, тоже из человеческих костей.
Школьник брезгливо швырнул необычайное украшение:
— Тьфу, теперь руки мыть надо. Максим невозмутимо пояснил:
— Это была главная регалия одного знаменитого шамана — кости его собственной прапрабабушки, которая тоже была шаманкой. Искусство колдовства часто передастся у них из поколения в поколение. Считается, что в этих костях заложены колдовские силы. С определенной точки зрения это правда.
— Какая ж правда?
— Колдовская… — неизвестно кому подмигнул Максим. — Когда я забрал у него эти кости, шаман так обозлился, что призвал на меня проклятие всех своих предков.
— Ну, раз ты веришь в колдовство, тогда ты должен остерегаться.
— Нет. Потому что я знаю это проклятие. Когда я поговорил с шаманом по душам, он сам убедился, что я колдун посильнее его. По этому поводу он даже устроил специальный праздник с камланием в честь «мудрого красного шамана». Мои профессора сидели у костра в качестве свидетелей и только хлопали глазами. Там я наблюдал шаманские пляски с бубном и припадками. Кстати, эти припадки часто фигурируют в протоколах инквизиции.
— Это что, эпилепсия?
— Нет, по средневековой терминологии — в человека вселился дьявол… Потом я выменял у этого шамана кости всех его остальных предков.
— Максим кивнул в сторону кучи ожерелий.
— Зачем они тебе?
— Кое?что проверить… с помощью спектроскопа, — опять уклонился от прямого ответа старший брат. — Знаешь, у тунгусов есть один оригинальный обычай. Проезжего путника угощают вовсю, а потом кладут спать с женой хозяина. Если гость отказывается, то для мужа это великое оскорбление, за это могут даже убить.
— Ну а как ты, воспользовался этими дамочками?
— Нет. Чтобы понравиться гостю, тунгусские дамочки вместо воды моются рыбьим жиром. Можешь себе представить, какая от них вонь.
— Класть собственную жену с чужим дядей — забавный обычай.
— Не забавный, а очень даже умный.
— А если ребенок будет?
— Вот именно этого и хотят.
— Почему?
— Все дело в том, что в этих диких местах бывает один чужой путник раз в три года.
— Ну так что?
— Таким образом умышленно подмешивают свежую кровь. Вот что! Это же рекомендует и современная генетика. А тунгусы дошли до этого жизненным опытом.
— Это уж слишком того… — усомнился школьник. Офицер НКВД, которого шаман признал за коллегу по профессии, загадочно усмехнулся:
— Этот интересный обычай введен шаманами, а им это подсказали бабушкины кости… Понял?
Но Борис ничего не понял. Да его и не интересовали тайны сибирских шаманов, когда на носу экзамены по истории ВКП(б).