В этой коллекции Борис обнаружил книгу Райдера Хаггарда «Дочь Монтесумы», которую он когда?то читал перед дракой с Максимом. Рядом стоял роман того же автора «Она», про какую?то таинственную королеву в дебрях Африки. Увидев в обеих книгах пометки красным карандашом, он поинтересовался:
— А это тебе зачем?
— Так, нужно было…
— Ведь это ж для детей!
— Ха, это ты так думаешь.
— А для кого же?
— Для… Для тех, кто впадает в детство.
— А какая в этом разница?
— Очень большая. Когда человек впадает в детство — это означает конец цикла, приближение смерти. Понял?
— Ничего не понимаю.
Максим махнул рукой:
— Тогда занимайся своими делами и не лезь ко мне. В середине лета, когда на мусорной куче расцвели волчьи ягоды, Максим вдруг сам впал в детство. В начищенных хромовых сапогах он полез в заросли сорняков на мусорной куче, насобирал там каких?то трав и принялся сушить их в духовке. Затем он уселся за свой стол, заваленный всякими идиотскими книгами, закрыл окна и двери, положил высушенные в духовке травы в жестянку из?под консервов и поставил ее на горящую спиртовку. Из жестянки подымался сизый дымок, а уполномоченный НКВД сидел и нюхал этот фимиам мусорной кучи.
— Ты что, совсем рехнулся? — спросил Борис.
— М?м?м…
— Что ты там нюхаешь?
— Белладонну…
— Тьфу! Ведь потом голова болеть будет.
— Ничего. Ты сейчас никуда не уходишь?
— Нет.
— Тогда на всякий случай посиди рядом. Посмотри, что со мной будет. Только не дыши этим дымом. Это все?таки яд…
— Хорошо. Только сначала скажи, зачем это тебе?
— Нужно кое?что проверить. — Не отрываясь от своего странного занятия, он кивнул на раскрытые книги: — Вон, почитай!
На пожелтевших от времени страницах рукой Максима были подчеркнуты описания того, как ведьмы готовят из белладонны всякие зелья. Рядом сцена шабаша, где веселые ведьмы смалят листья белладонны и, наслаждаясь ядовитым смрадом, поют и пляшут вокруг костра.
Рядом сцена шабаша, где веселые ведьмы смалят листья белладонны и, наслаждаясь ядовитым смрадом, поют и пляшут вокруг костра.
Для начала Максим решил испробовать действие дыма белладонны на собственном опыте — до одурения, пока не свалится на койку. На следующий день он держался за голову, проклинал всех ведьм и нечистую силу, но, несмотря на это, аккуратно записывал свои ощущения в синюю папку. Дальнейшие колдовские зелья он проверял уж не на себе, а на подопытных заключенных.
— Все это разные наркотики, — бормотал он. — Некоторым это даже нравится. Белладонна, гашиш, марихуана.
Научная работа Максима принимала все более необычайные формы. Он получил специальное разрешение и с помощью особой команды начал разрывать заброшенные могилы на старых московских кладбищах. Но не все подряд, а только те, которые его почему?то интересовали. Из каждой такой могилы он брал берцовую кость скелета и привязывал к ней ярлык. С надгробного памятника он списывал на этот ярлык имя, фамилию, возраст и дату смерти подопытного покойника. Затем эти кости поступали в химическую лабораторию НКВД.
Борис сидел за своим простреленным столом с поломанными ножками и зубрил законы математики. А у соседнего окна, отделенный только обычно полуоткрытой дверью, сидел за своим столом старшин брат и, как чернокнижник, занимался своими темными делами. То ли потому, что таким образом Борис был невольным свидетелем его занятий, то ли потому, что ему нужно было хоть с кем?нибудь делиться своими мыслями, но единственным, кого Максим немного посвящал в свои дела, был Борис.
— Эй, ты, гробокопатель, — насмехался младший. — А зачем тебе скелеты понадобились?
— Просто я проверяю старое народное выражение — белая кость и голубая кровь, — невозмутимо ответил старший.
— Как же это ты проверяешь?
— В буквальном смысле. Я вскрыл ряд могил старой родовой аристократии и столько же могил простых людей. Взял кости этих двух категорий того же возраста, при всех остальных равных условиях и сравнил.
— Ну и что?
— Очень любопытные результаты. У родовой аристократии по сравнению с простыми людьми действительно белая кость. И химический анализ показывает существенную разницу. Нарушение фосфорно?кальциевого баланса.
— Что же это доказывает?
— Вероятно, в течение веков люди заметили эту разницу, может быть наблюдая кости на заброшенных полях сражений. Отсюда и пошло выражение — белая кость и голубая кровь.
— Но тебе?то это зачем?
— Нужно, — односложно ответил уполномоченный НКВД.
За этими занятиями Максим даже потерял интерес к своей дочурке. Больше того, казалось, что он избегает видеть ее, будто это живое напоминание о мертвой красавице жене стало ему теперь неприятно. Он уже не брал ее на руки, а только изредка останавливался у ее кроватки и задумчиво смотрел на нее, словно и здесь изучая что?то. Потом молча уходил и запирался в своей комнате.
Теперь горячая душа Максима безраздельно принадлежала его загадочной научной работе. Затем он неожиданно заявил, что отправляет ребенка к родителям Ольги, которые жили в Березовке, дачном поселке неподалеку от Москвы.
— Зачем ты это делаешь, Максим? — удивленно спросила мать.
— Так будет лучше, — коротко ответил тот, избегая встречаться с матерью взглядом.