Следом шел алфавитный список всех любовников Анны Паукер, очень похожий на перечень всех членов Коминтерна. И за ним второй список — кого из них эта любвеобильная дама подвела под расстрел в подвалах НКВД.
— Видите, — сказал доктор Быков, — она делала то же самое, что и царица атлантов. Потому?то мы и интересуемся Атлантидой.
Тем временем комиссар госбезопасности Максим Руднев отдыхал от охоты за нечистой силой и запросто возился со своим аквариумом. Одна из его золотых рыбок захворала расстройством желудка, и Максим, засучив рукава, пересаживал больную рыбешку в отдельный тазик, наполненный слабительным раствором глауберовой соли.
— Макс, — сказал Борис, — вы тут сводите все к вопросам пола. И это немножко попахивает фрейдовским психоанализом. А ведь фрейдизм у нас официально запрещен.
— Да, фрейдизм запрещен не только коммунистами, но и католической церковью. Потому что в фрейдизме правда перепутана с ложью. И непосвященному человеку трудно разобраться, где правда и где ложь.
— Хорошо, — сказал Борис. — Но что все это такое?
Максим сидел на корточках, мешал воду пальцем и бормотал себе под нос, как шаман во время камлания:
— Хм?хм, что это такое? Это… это дело о семи печатях. И на это тебе не ответят ни Фрейд, ни сам папа римский.
— Ну а вы тут это знаете?
— Конечно, — усмехнулся комиссар госбезопасности СССР. — Мы все знаем.
Глава 9.
Крестом и мечом
Раскачка такая пойдет, Какой еще мир не видал… Затуманится Русь, заплачет Земля по старым богам…
Ф.М. Достоевский, Бесы
Ранним июньским утром 1941 года началась война. Как и во всех учреждениях оборонного значения, в 13?м отделе НКВД тоже вскрыли мобилизационный пакет, где был перечень мероприятий на случай войны. Как первое мероприятие — комиссар госбезопасности Руднев в чине генерал?полковника назначался начальником специальных видов оружия НКВД.
Воздушные армады Гитлера бомбили Киев, Одессу и Минск. Немецкие танковые дивизии рвались в глубь Советского Союза. Красная Армия отступала, неся миллионные потери убитыми, ранеными и пленными. Сталин обратился по радио с призывом:
Дорогие братья и сестры…
От волнения он пил воду, и люди слышали, как его зубы стучат о край стакана.
В вестибюле индустриального института, где учился Борис, вывесили большую карту Советского Союза, на которой с помощью красной нити и булавок обозначили линию фронта. Каждый день Борис видел, как эта линия неудержимо откатывается назад.
Как только закончилась Великая Чистка , Максим бросил пить так же внезапно, как и начал. И даже как будто немножко скучал. Теперь же, когда по вечерам над Москвой трещали зенитки, он вдруг заинтересовался историей древнеримских увеселений. Попутно он заглядывал в книги по психоанализу.
Из тьмы тысячелетий перед глазами генерала вставали амфитеатры римских цирков и первые христианские мученики, идущие навстречу смерти. Их распинали на крестах, бросали на растерзание диким зверям, сжигали, как живые факелы Нерона. Иногда они могли сохранить себе жизнь при одном условии. Но они предпочитали смерть и с пением псалмов шли умирать на аренах амфитеатров.
— Опять?таки при одном условии, — задумчиво пробормотал генерал. — Значит, требуется амфитеатр. Что ж, попробуем…
Вскоре в газетах появилось сообщение о необычайном подвиге трех советских летчиков?истребителей на подступах к Ленинграду. Оставшись без амуниции, они бросились грудью своих беспомощных «ястребков» на немецкие бомбардировщики и погибли вместе со сбитыми врагами. Портреты погибших героев были на первых страницах всех газет. Всем троим посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.
Затем подобные подвиги вошли в такую моду, что, даже имея полный боезапас, советские летчики шли на таран, на верную смерть, мешая в кучу металл и кровь, свою и чужую. Прославленные немецкие асы не знали, что делать с советскими молокососами, нарушающими все правила воздушного боя.
Читатели советских газет думали, что это просто пропагандистские трюки Совинформбюро. Но командование советских воздушных сил, обеспокоенное бессмысленной гибелью самолетов, обратилось к Сталину с протестом, прося защиты от загадочных экспериментов 13?го отдела НКВД. В результате появился специальный приказ, разрешающий таран лишь в особых случаях.
Машины были дороже, чем люди.
Кто следил за советскими газетами во время войны, тот помнит, как вслед за самолетными таранами начиналась другая, не менее необычайная акция. На этот раз в морской пехоте, сформированной из экипажей потопленных кораблей. Обвязавшись связками ручных гранат, герои?моряки вдруг стали бросаться под гусеницы немецких танков наподобие живых мин. Танки летели в воздух вместе с храбрецами, шедшими на верную смерть. Это было дешевле, чем самолетные тараны.
За всем этим стоял 13?й отдел НКВД, который заботился о своих героях?мучениках даже после смерти. Все газетные отчеты, восторженные похвалы, награды, вообще, все, что было связано с их смертью, строжайше контролировалось профессором Рудневым, познавшим тайну живых факелов Нерона.
— Ты опять делаешь гешефты со смертью, — сказал Борис. — В чем там, собственно, дело?